— Ваша милость… — раздался робкий голос Исаака. — Значится…
Его перебил густой бас Виллема:
— Капитан!!! Ну наконец‑то! А я‑то думал кому понадобился старый Виллем… — профос собрался приложится к ручке, но потом видимо вспомнив, что не люблю я этого, просто поклонился.
— Рад видеть тебя старый медведь… — я похлопал по спине профоса. — Как ты?
— Вашими молитвами капитан. Значится, по мере сил… Вот как раз закончили монтировать новую герсу* с хитрым воротом. Лично ковал! Ох, а как я рад!.. — мастер широкого профиля сентиментально смахнул слезинку в уголке глаза.
— Ладно братец. Ты мне лучше скажи, как там твое хозяйство в подвале поживает.
— А как? Все в лучшем виде, вот только без дела простаивает. А вы к чему спрашиваете? Неужто есть клиент? — Виллем радостно потер руки.
— Возможно появится… очень скоро. Ладно, иди братец. Сегодня вечером разобьем парочку бочек мозельского и всласть попируем. Но будь наготове, можешь понадобиться…
— Ваша милость… — Исаак было опять собрался докладывать, но его перебила череда слуг потащивших в кабинет подносы с едой.
Ага. Матильда опомнилась от шока. Махнул пару глотков молодого пино* и наколол на нож ломоть осетрины. Недурственно…
— Ваша милость, могу отчитаться по…
— Успеешь еще. Живо яви мне все про контору Рафы и про него самого. Понял о ком я? Все — это значит все. Абсолютно все до последней сплетни. И задумайся, для чего вызван Виллем…
— Простите ваша милость? Я немного не понял…
— Чего ты не понял? Про кровь христианских младенцев в маце, про оправление нечестивых обрядов и поругании христианских символов. Про поклонение нечистому. Всю грязь и мерзость мне яви. Про торговые аферы, тоже не забудь упомянуть. И не вздумай врать про то, что он честный христианин, враз на кол сядешь…
— В — ваша м — милость… но я…
— Эй, кто там! Фра Михаэля сюда и передайте Виллему пусть готовит инструментарий! — Затем встал с кресла и подошел к бухнувшемуся на колени Исааку. — Знаешь что Исаак? Я очень ценю тебя… правда ценю, но речь идет о моей жизни и жизни моих ближних. Так что даже глазом не моргну отправляя тебя на дыбу. Впрочем, оставляю шанс доказать свою преданность. Делай свой выбор еврей…
Последовавшую за сим мизансцену можно упустить. Не до такой степени, я еще оскотинился, что бы упиваться собственной сволочностью. Хотя, по сравнению со своими нынешними современниками, я просто ангел божий, но равняться на них не хочу… и не буду.
— Можете казнить… — Исаак уронил голову на грудь. — Но большего, я не знаю…
Я вздохнул с облегчением… тьфу, ты, а я и вправду приготовился услышать про кровь младенцев и прочую чушь. Но информации все равно с головой хватит, что бы угробить не только Рафу, но и его папеньку за компанию. Но с папашей, мы пока повременим.
— Этого думаю хватит. И не изображай из себя страдальца. Тебя хоть пальцем кто‑нибудь тронул?
Исаак понуро покачал головой.
— Ты сочувствуешь этому ублюдку?
Опять отрицательный жест.
— Тогда в чем дело?
— Ваша милость… — еврей печально на меня посмотрел. — Я взял на себя грех доносительства, о чем и печалюсь.
— Это твой долг примерного христианина. Ты примерный христианин Исаак? Или ты одобряешь сии мерзости и подобное богохульство?
— Истинный христианин! Богохульство не одобряю! — еврей осенил себя размашистым крестным знамением.
— Вот видишь, а это осиное гнездо, рано или поздно и без тебя прихлопнули бы. Да не кривись ты, не кривись. Есть для тебя и хорошие новости.
— А какие ваша милость? — в глазах Исаака появилась тщательно маскируемая заинтересованность.
— Я попробую решить вопрос таким образом, что предприятие Рафаэля Цимлера будет продано с торгов и догадайся кто его купит.
— У меня возникнут проблемы с его отцом, он очень влиятельный человек в гильдии… — задумчиво ответил Исаак. — Вот если…
— Ты не попадешь под подозрение, мало того, окажешься в некотором роде спасителем. Но об этом немного позже. Мне доложили, что ты построил себе домик в Гуттене?
— Да ваша милость, но вы же сами разрешили…
— Успокойся, я не гневаюсь. Вот прямо сейчас отправляйся туда под домашний арест. Да не закатывай глаза. Это только на пару дней. К тебе явится мой аудитор Хорст Дьюль, ему и явишь всю отчетность. Потом оба ко мне на доклад. Все, свободен. Пригласи сюда фра Михаэля…
