– Мы пришли попрощаться с тобой и твоим родом, Халльгрим хёвдинг, – говорил Сигмунд. – Может так выйти, что теперь мы до зимы и не увидимся с тобой.
– Как же так? – Халльгрим прикинулся, будто искренне огорчен столь долгой разлукой. – А я был бы так рад пригласить тебя на Праздник Дис! Со всей твоей семьей, конечно. Ты ведь обещаешь мне подумать о том, о чем мы с тобой говорили? – Он перевел взгляд на Йору, а Эрлинг приосанился.
– К истинному другу дорога коротка, как говорил Властитель Ратей. Но боюсь, этим летом мне будет недосуг ездить по гостям, – ответил Сигмунд. – Хозяйство мое, как тебе известно, прошедшей зимой понесло немалый урон, и, хотя ущерб нельзя назвать невосполнимым, всем моим домочадцам теперь придется работать без устали, чтобы восстановить стадо, сохранить весь молодняк, как можно лучше обработать шерсть. Нам придется засеять в этом году больше пашни, чем раньше, так что с первых летних дней мне будет не до разъездов.
– Но ведь у тебя есть отличный помощник! – Толстая фру Арнгуд слащаво улыбнулась Сигмунду, а потом Бьярни.
– Если ты говоришь о моем сыне, то он, знаешь ли, всегда был мне отличным помощником и будет, я надеюсь, впредь. Но…
– И ведь заботиться о хозяйстве – для него дело знакомое и привычное! – почти перебив его, вставила Ингебьёрг и лукаво улыбнулась. Она не сказала ничего недопустимого, но все прекрасно поняли, на что она намекает.
– Этим летом у моего сына найдутся дела поважнее, чем следить за коровами. Он задумал съездить на Зеленые острова и познакомиться с родичами своей матери, которые там правят. И в самом деле, не годится мужчине сидеть дома летом, когда можно повидать чужие страны. Ведь верно, Халльгрим хёвдинг?
Сигмунд добился своего: Халльгрим был ошарашен, его надменный сын переменился в лице, а Ингебьёрг взглянула на Бьярни с интересом. Она понимала, чем вызвано это необычное решение, и Бьярни несколько подрос в ее глазах: ведь он собирался пуститься на запад через море не просто так, а ради нее ! Это было гораздо лучше, чем совершать какие-то там подвиги ради защиты своего дома!
– Ну что ж! – воскликнул Эрлинг. – Большая удача для человека, если у него есть знатная родня. А иногда и то удачно, что она живет так далеко! Ведь любой раб может съездить на Зеленые острова – или сказать, что съездил, – а потом рассказывать, что вся его родня там правит, чтобы ротозеи слушали его, разинув рот, и верили, что он совершил подвиги, которые и Сигурду Убийце Дракона не снились!
– Вот как! – в гневе воскликнул Сигмунд. – Так ты не веришь, Эрлинг, что мой сын происходит из королевского рода? Ты смеешь не верить мне!
Халльгрим даже вскочил, словно хотел броситься между гостем и своим непочтительным сыном, но Эрлинг сам примиряющим жестом вытянул вперед ладони:
– Я готов поверить тебе во всем, Сигмунд хёльд, в чем ты сам только можешь быть уверен. Ты рассказывал, что твой сын Вемунд доблестно бился против конунга фьяллей, я и верю тебе, как самому себе, потому что ты там был и все видел. Но как ты можешь утверждать, что этот твой сын – потомок королей?
– Но если его мать происходит из рода уладских королей…
– А, так ты сам захватил ее в доме этого короля и верно знаешь, что она – его дочь? – уточнил Эрлинг с таким видом, будто наконец-то все понял.
– Нет, – уже тише ответил Сигмунд, потому что здесь было слабое место. – Я купил ее у вандров, на торгу в Винденэсе.
– И они содрали с тебя три марки, уверяя, что это – дочь короля? Торговцы все плуты, особенно эти вандры, у них никогда совести не было! У них ведь нет ни конунгов, ни тингов, ни законов, у них каждый сам себе закон. Как ты можешь знать, не сидело ли у них в землянке еще тридцать таких «королевских дочерей»?
– Молоденькие девушки все красивые! – с таким же неискренним добродушием вставила фру Арнгуд. – Умой ее да причеши – вот и будет тебе дочь короля!
– Но у моей матери было золотое кольцо, ее родовое сокровище! – воскликнул Бьярни. – Все наши домочадцы видели у нее это кольцо!
– Ну и что? – Вытянув перед скамьей длинные ноги в щегольских башмаках, Эрлинг усмехнулся с неприкрытой издевкой. – Да, может, ей это кольцо дал прежний хозяин, за то что хорошо его любила!
