Джек кивнул и начал двигаться вбок.
– Да, я человек, – подтвердил он. – И мне четырнадцать лет. Я не знаю, много это или мало по вашим меркам. А кто такой Греб?
– Один из моих детей, – ответила Маэрлинн. – Ему шестнадцать, поэтому, наверное, ему кажется, что четырнадцать – еще очень мало.
– Да, я знаком с некоторыми шестнадцатилетними, – проворчал Джек. – А ты кто?
– Я сказала, меня зовут Маэрлинн. Я – исанхар, женщина. И я не собираюсь сообщать тебе, сколько мне лет.
– А я и не собирался об этом спрашивать, – ответил Джек.
Он наконец занял нужную позицию, прижавшись к стене своей тюрьмы. Пребывая в двумерной форме, к'да умели выполнять сложный трюк – смотреть сквозь стены, если преграда была не слишком толстой. Правда, Маэрлинн сейчас стояла там, где Дрейкос не мог ее разглядеть, но она появится в поле зрения дракона, когда двинется обратно к баракам рабов.
Если, конечно, она туда двинется.
Джек все еще не был уверен, что Газен не подослал эту женщину, чтобы заставить его разговориться.
– Ты рабыня? – спросил мальчик.
– Все по эту сторону колючей изгороди – • рабы, – ответила Маэрлинн с печалью в голосе. – И ты тоже. Вот... возьми.
Что-то ткнулось в ногу Джека, просунувшись в щель под дверью.
Мальчик нащупал этот предмет, в то же время стараясь по-прежнему прижиматься спиной к стене. Он не знал, что будет с Дрейкосом, если он, Джек, сдвинется с места, пока дракон смотрит через стену, и не собирался выяснять это подобным образом.
Пальцы Джека коснулись края грубой ткани.
– Что это?
– Одеяло, – ответила Маэрлинн. – Ночью здесь будет очень холодно.
«Даже холоднее, чем сейчас?» – подумал Джек, стараясь унять дрожь.
– Тогда почему Газен называет это «горячей»? Последовала короткая пауза, и Джек уже подумал – уж не ляпнул ли он что-нибудь лишнее?
– Ты узнаешь об этом ближе к полудню, – наконец ответила Маэрлинн. – Ты знаешь, на сколько тебя сюда посадили?
– Он не сказал. Он сказал только – мне нужно преподать урок, чтобы я знал, что случается с теми, кто переходит дорогу семье Чукок.
– Понятно, – откликнулась Маэрлинн. – Тебе сейчас нужно что-нибудь? Поесть? Попить?
– Нет, я в порядке, – ответил Джек.
– Тогда поспи, если сможешь, – сказала Маэрлинн. – Потом я попытаюсь снова к тебе прийти.
– Ладно, – ответил Джек. – Спасибо.
– Не за что.
Она снова немного помолчала.
– Между прочим, если кто-нибудь из бруммг задаст тебе вопрос, мне бы не хотелось, чтоб он узнал, что я сюда приходила. Нам не полагается приближаться к тем, кто сидит в «горячей».
Я ничего никому не скажу, – пообещал Джек, хотя про себя удивился – а как же тогда, по мнению Маэрлинн, он объяснит, откуда у него взялось одеяло.
– Спасибо еще раз.
– Не за что, – сказала Маэрлинн. – Пока. Тень исчезла, раздался звук удаляющихся шагов.
Джек почувствовал, как дракон снова сменил положение, а потом приподнял голову с его плеча.
– Ну? – спросил Джек.
– Она среднего роста, полная, – доложил Дрейкос. – Ее кожа выглядит грубой, вроде шкурки ананаса. На голове растет белая субстанция, похожая на человеческие волосы, но в то же время это не совсем волосы.
– Это называется оперение, – сказал Джек. – Да, она и вправду исанхара. А как выглядят ее одежда и обувь?
– Ее одежда изношена и кое-где залатана, – ответил Дрейкос. – Обувь не лучше.
– И она пошла к баракам рабов? -Да.
– Значит, она и вправду одна из рабынь, – сделал вывод Джек.
– Ты в этом сомневался?
– Когда имеешь дело с людьми вроде Газена, всегда следует сомневаться. – Джек покачал головой. – Она проведет беспокойную ночь.
– Я не понимаю.
– Она, наверное, гадает, не подсадной ли я, – объяснил Джек. – Я не должен был упоминать о своем разговоре с Газеном. Большинство здешних рабов, наверное, даже никогда не слышали имени этого парня, не говоря уж о том, чтобы беседовать с ним. – Он задрожал с головы до ног. – Господи, как холодно.
Дрейкос склонил голову набок.
– Накинь одеяло, – предложил он. – Так, чтобы оно было между тобой и стеной.
Джек так и поступил, сложив одеяло пополам, чтобы сделать его потолще. Теперь у него сильно мерзла грудь, но он хотя бы больше не прислонялся к холодному металлу.
