— Отвяжись, Малфой, — сквозь зубы сказала Джинни.
— У тебя дурные манеры, Уизли, что меня совершенно не удивляет. Но я не против.
— Замечательно, такое облегчение, — с сарказмом в голосе отозвалась Джинни. — Пропусти меня.
— Зачем? — Драко шагнул вперед и оказался вплотную к Джинни. Она попробовала отступить, но сзади дорогу ей перекрыл Гойл. Попыталась обойти Драко — ей помешал Крэбб.
— Дайте пройти, — теперь в ее голосе звучал страх.
— Ты хочешь нас покинуть? — Драко шагнул еще ближе, практически прижавшись к Джинни, поднял руку и медленно провел ладонь по щеке девочки, по шее и по груди. Ни секунды не колеблясь, она ударила его по лицу.
— Дрянь! — Драко размахнулся и врезал ей со всей дури, так, что голова девочки мотнулась в сторону, взмахнув длинными рыжими прядями. — Руки ей держи! — прорычал он Гойлу. Тот с готовностью вцепился лапищей в тонкие запястья, заломив руки за спину, а второй рукой догадался зажать Джинни рот. Зло улыбнувшись выражению звериного ужаса в глазах гриффиндорки, Драко рванул на ней робу, а потом — блузку.
В конце концов, ему причинили боль, которая не шла ни в какое сравнение с ударами отцовской указки. Он еще расплатится с Поттером, а пока полюбуется на выражение его лица, когда сестренка его лучшего друга приползет раздавленная и с разорванной целкой, и передаст им слова Драко: "Вини во всем Поттера".
Он услышал тихий и странно знакомый звук и вскинул глаза на Джинни. Девочка, обмякнув в лапах Гойла, плакала — безнадежно и бессильно.
Драко шагнул назад и в сторону, прижимаясь спиной к стене. Это было все, что он мог сделать сейчас, чтобы не свалиться на пол и не выблевать от отвращения к самому себе. Снова, как и летом, он увидел себя со стороны, только теперь было еще хуже. Он вспомнил выражение глаз Гарри, и как он плакал. Он вспомнил все взгляды Гарри, которые он получал в течение пяти лет — ненависть, отвращение, презрение.
Он вспомнил их разговор под лестницей и всплеск боли в глазах Гарри.
"И ты еще удивляешься, что он ненавидит тебя?
И ты еще осмеливаешься его ревновать?
И ты еще считаешь, что имеешь право злиться?
После того, что ты ему сделал?
И после того, как все почти исправилось?
И после того, как ты же сам все испортил?
Дрянь. Мразь. Малфой. Грязь. Тварь. Малфой. Зверь. Мерзость. Малфой. Червь. Червь…"
Закрывая лицо ладонями, он сполз по стене вниз, безжалостно раздирая свежие раны на спине о грубый камень. Он это заслужил. Он заслужил и больше.
— Отпустите ее, — глухо произнес Драко.
— Что? — переспросил Грегори.
— Вы слышали меня! — заорал Драко, вскакивая на ноги. — Немедленно отпустите ее, идиоты, и убирайтесь прочь! Чтобы я вас больше не видел никогда!
Изумленный, Гойл разжал руки. Джинни, всхлипывая, запахнулась в разорванную робу и со всех ног помчалась в сторону гриффиндорской башни.
— Драко, — надо же, Винсент еще и тревожится. — Ты хорошо себя чувствуешь?
— Драко, — голос Грегори был мягок, но в нем прозвучало предупреждение, — будь поосторожнее со словами.
— Убирайтесь прочь, — холодно и твердо повторил Драко. — Это самые осторожные слова, которые я только могу для вас подобрать.
Грегори явно был не в настроении спускать Драко "идиотов", но Винсент дернул его за рукав, что-то сказал, и они ушли.
Драко остался один.
Ему было некуда и не к кому пойти. Ему некому было рассказать о том, что чертов Поттер сделал с его душой и сердцем. Он никому не смог бы объяснить, что он стал сам себе отвратителен, и не знает, как жить с этим чувством дальше или как избавиться от него. И он не знал, кому поплакаться о том, что он любит Гарри Поттера, и хочет его, и хочет, чтобы Гарри любил и хотел его.
Он лег у стены, сжавшись в маленький содрогающийся комок. Он хотел бы, чтобы его никто не нашел здесь, чтобы он мог умереть. Он хотел бы, чтобы Уизли нашел его и забил насмерть.
Он хотел бы, чтобы Гарри нашел его…
* * *
— Она что-то от меня скрывает, — мрачно сказал Рон. — Всякий раз, когда я вхожу, она что-то прячет. И делает вид, что читает книгу. Наверное, у нее кто-то есть.
В его голосе прозвучало какое-то обреченное смирение. Шеймус вздохнул.
