Они посмотрели друг на друга.
— Ты думаешь, это я говорил? — горько спросил Гарри. Гермиона выглядела очень несчастной.
— Я не знаю, я не хочу так думать.
— Я не думаю, что это я, — неожиданно произнес Гарри.
Гермиона улыбнулась.
— Я надеюсь, нет, я уже пригласила его приехать ко мне на каникулах.
Теперь замер Гарри.
— Он превратит всю твою семью в жаб, Гермиона, — озвучил он ее собственные страхи.
— Не превратит, — упрямо сказала она. — Моим родителям он понравится. У него хорошие манеры, и он хорошо одевается хорошо, и… и читал «Историю Хогвартса».
Гарри повернулся и подошел к Гермионе. Взял ее за плечи и внимательно посмотрел ей в лицо — он раньше никогда так не делал.
— Он тебе нравится, Гермиона? Я знаю, ты целовалась с ним и все такое... но скажи: он тебе нравится?
— Да, — к собственному удивлению призналась она. — Да, мне он нравится.
— Ты его любишь?
— Гарри!
— Могла бы ты полюбить его?
— Да! — воскликнула Гермиона. — Могла бы! — Она попыталась вырваться, но Гарри держал ее крепко. — Меня уже достали эти отношения братьев и сестер, Гарри, — резко добавила она. — Мне не двенадцать лет, я не идиотка, и это мое дело, с кем я хочу…
— Гермиона, — оборвал он, — ты такая глупая.
И он поцеловал ее.
Этот поцелуй было иным, нежели поцелуй Драко. Целоваться с Драко было сладко, опьяняюще и забавно. Целоваться с Гарри было совсем не так: для Гермионы это была кульминация шести лет безответной любви, шести лет преданности и обид, шести лет надежды, тоски и отчаяния... Будто бомба взорвалась у нее в голове. Она прильнула к Гарри, словно иначе могла упасть, чувствуя, как он сжал ее плечи с силой, причиняющей боль... У нее потом будут синяки... но ей было все равно.
Она не могла дышать... но ей было все равно. В спину впивался камень... но ей было все равно. Она чувствовала, как сердце Гарри бьется рядом с ее собственным, и только это имело значение.
Она была потрясена, когда он ее отпустил и отступил назад. Она видела, как вздымается его грудь — словно он бежал. Он продолжал и продолжал отходить, глядя на нее с выражением, очень похожим на ужас, пока не оказался у противоположной стены.
— Извини, — сказал Гарри. — Я не хотел этого делать. Прости меня.
Она была ошеломлена.
— Что? Почему ты просишь прощения?
— Это… — он показал на нее и на себя. — Ты и я. Все и так уже перемешалось. Я не хотел сделать хуже.
— Хуже? — Гермиона в шоке смотрела на него. — Ты считаешь, что целовать меня — плохо?
— Нет! Целовать тебя… было здорово, — тихо сказал Гарри. Затем он решительно выпрямился.
— Но я все равно не собираюсь делать это еще раз.
— Почему?
— Потому, — Гарри вытащил из кармана ножик и вертел его в руках. На лезвии все еще была кровь. — Это было бы неправильно.
— Неправильно? («Он что, чокнулся?») Драко был прав, — сказала она. — Ты спятил.
— Нет. Я много думал об этом, Гермиона. Не считай, что я просто…
— Ты не хочешь узнать, что я думаю? — взорвалась она.
— Хочу, — Гарри выглядел несчастным и отчаявшимся, но у Гермионы не осталось терпения, чтобы жалеть его. Она сделала два шага вперед и схватила его за рубашку.
— Скажи это.
Он отвел взгляд.
— Я не могу.
— Скажи это, Гарри.
Теперь он выглядел рассерженным и ужасно упрямым.
— Если ты просишь сказать, что я к тебе чувствую, то я не могу. Не могу и не скажу.
— Я уже спрашивала тебя, — напомнила Гермиона. — И никогда не спрошу опять. Все, Гарри, это твой последний шанс, понял?
— Я не могу, — повторил он.
— Хорошо, — она отпихнула его. Ножик упал на пол, Гермиона наклонилась, чтобы поднять его.
Когда она выпрямилась, Гарри смотрел на нее.
— Хорошо? — неверяще переспросил он.
— Да, — она подала ему нож. Он машинально взял его. — Хорошо. Шесть лет я думала, был ли ты предназначен для меня. А теперь я знаю, что нет.
Глаза Гарри расширились.
— Гермиона, я…
Но она уже шла прочь. Гарри постоял секунду, крепко сжимая нож, затем последовал за ней.
В облике собаки Сириус промчался по коридорам подземелья и проскользнул через люк.
Стараясь оставаться незамеченным, он крался к кабинету Люция. Большая удача, что в замке никого пусто, — думал он. Он не представлял, куда девались Люций и его Пожиратели Смерти, но поблизости их, похоже, не было.
