– Почему именно я?
– Язык у тебя, милый купчинский Брюс, хорошо подвешен. А у меня, как назло, сушки закончились. Вернее, мы с тобой их – ненароком – раздавили. Поэтому и настроение слегка испортилось.
– Пожалуйста, возьми, – Гришка достал из заднего кармана летних брюк два маленьких колечка, густо обсыпанных имбирной крошкой.
– Антонов, я уже говорила, что ты – самый лучший?
– Не-а.
– Вот, говорю….
– У вас, уважаемые «дозорные», роман намечается? – состроив невинные глазки, поинтересовалась хозяйка квартиры.
«Веснушчатая длинноногая девушка, мечта Поэта…», – мысленно усмехнулся Григорий.
– Разберёмся, – пообещала Сова. – Итак, хрум-хрум, рассказываю о кровожадной гадине по прозвищу – «Вампирша».
– Это несправедливо и неслыханно! – выслушав рассказ Совы, возмутилась Юлька. – Господин Брюс стащил у покойного Семёна Семёновича какие-то ключи и банковские карты, а я должна отдуваться? Ну, не знаю. Впрочем…. Предлагаете мне временно, на несколько суток, переселиться в другую квартиру, а тут вы устроите засаду на Вампиршу? Подумать надо…
Тоненько и настойчиво запиликал мобильный телефон.
– Антонов слушает, – пробубнил в трубку Гришка. – Говорите.
– Это я, – сообщил голос Шефа. – Сова с тобой?
– Конечно. Где же ей ещё быть?
– Срочно дуйте на Гражданку. На «дальнюю хату». Будем совещаться.
– Мы же сейчас на квартире…э-э-э, у Матильды. Осуществляем охранные мероприятия. Поджидаем госпожу Вампиршу…
– Прекращай дуриться, Гриня. Дела серьёзные. Чтобы через час, и не минутой позже, были на объекте!
– А, как же быть с девушкой?
– Придумай что-нибудь, не маленький. Найди замену. Всё. Жду. Роджер. Пи-пи-пи…
Глава седьмая
Женский секрет, генерал-лейтенант и татуировки
– Что там? – поинтересовалась Сова.
– Ехать надо. Прямо сейчас. Срочное совещание. Велено – отложить все дела.
– А, как же я? – охнула Юлька. – Приехали, замутили, напугали и уехали? Понятное дело, что достойное сопротивление я окажу. Причём, по полной программе. Если возникнет такая необходимость…. Достойное? Да, тут пылать всё будет, мать его! Имела я вашу Вампиршу…
– Остановись, пожалуйста, – попросил Григорий. – Имела, понимаешь, не имела…. Ничего, что я перешёл на «ты»? Спасибо…. Итак, никто тебя не бросит. Обязательно придумаем что-нибудь. Кстати, как ты к нашему Димке относишься?
– Отношусь? Не знаю пока. Нормальный пацан, но не более того.
Гришка по мобильнику связался с Поэтом, выдал подробные инструкции, после чего сообщил:
– Скоро Димка с Василием подъедут, у них смена заканчивается через пятнадцать минут. Присмотрят. А утром ещё раз переговорим, выработаем чёткий план совместных действий и окончательно определимся.
– Я и сама бы справилась. Подумаешь…
– Подумаешь, не подумаешь. Никто в твоих способностях, наяда, и не сомневается. Карате-до, как-никак. Просто у Поэта имеется официально-зарегистрированный пистолет. Да и опыт боевой, какой-никакой, наличествует. Так мне спокойней будет.
– Езжайте, всё нормально, – заверила Юлька. – Счастливо отсовещаться. Начальству передавайте мой пламенный девичий привет. И парички напялить не забудьте…
Они вышли из подъезда и, пройдя вдоль дома, свернули за угол. Верная «Шкода», подчиняясь нажатию кнопки пульта сигнализации, приветливо всхлипнула.
– Как тебе девица? – спросил Гришка. – Я имею в виду – с точки зрения всяких психологических концепций, подходов и понятий?
– Впечатление не однозначное, – вздохнула Сова.
– Почему? Тебе что-то резануло глаз? То бишь, внутреннее зрение?
– Резануло. Она всё врёт. В том плане, что не договаривает до конца…. Скорее всего, погибшая беременная подружка, действительно, была. Но и сама Юленька, отнюдь, не сахар белоснежный.
– Ты хочешь сказать, что…
– Вот, именно. Они вдвоём встречались с этим «сладкоголосым козлом среднего возраста». Так, чисто из юношеского любопытства. Плюсом влияние неких модных молодёжных веяний, связанных с раскованностью современных нравов. Вместе встречались? По отдельности? Не знаю. Скорее всего, и так, и так…. Почему Юлия решила…э-э-э, наказывать педофилов? Во-первых, из-за смерти подружки. Во-вторых, наверное, жалеет, что проявила – в своё время – слабость. Злится на себя, а злость эту переносит на других. Обычное – с точки зрения классической психологии – дело.
