Действующие лица:
Дмитрий Николаевич Дмитриев, школьный друг Сергея Довлатова
Ирина Андреевна Балай, актриса
Вера Викторовна Сомина, театровед
Марианна Леонидовна Бершадская, профессор филологического факультета СПбГУ
Ася Пекуровская, филолог, первая жена Сергея Довлатова
Лариса Георгиевна Кондратьева, филолог
Виктор Борисович Кривулин, поэт
Зинаида Михайловна Дубровина, филолог, в 1957–1991 гг. заведующая кафедрой финно-угорской филологии филологического факультета ЛГУ
Лев Лосев, поэт
Людмила Яковлевна Штерн, писатель
Михаил Борисович Рогинский, журналист
Сергей Евгеньевич Вольф, писатель
Евгения Дмитриевна Троицкая, филолог
Валерий Георгиевич Попов, писатель
Анатолий Генрихович Найман, поэт
Андрей Юрьевич Арьев, писатель
Владимир Иосифович Уфлянд, поэт и художник
Роман Аркадьевич Каплан, владелец ресторана «Русский самовар» в Нью-Йорке
Иосиф Александрович Бродский, поэт
Игорь Иосифович Смирнов-Охтин, писатель
Евгений Давидович Прицкер, кинодраматург
Дмитрий Дмитриев:
Уже в юности Сережа стал планомерно выстраивать и создавать свой собственный образ — образ человека, который везде и всюду производит впечатление. Конечно, в первую очередь этот образ нужно было пускать в ход во время знакомства с барышнями. В особенности это было актуально потому, что денег практически всегда не хватало. Нет денег, зато образ есть — есть шарм, кураж, артистизм. Сережа умел виртуозно пригласить барышню на копеечный кофе с пирожком. В его исполнении такое приглашение могло показаться царственным жестом. Затем он демонстрировал свою начитанность, рассказывал невероятные истории (рассказчик он был великолепный), целыми страницами цитировал стихи Саши Черного и Маяковского, которого очень любил. Какая барышня устоит перед таким юношей, в особенности если он еще и красавец?
Помню, как-то раз Боря Довлатов стал нам с Сережей рассказывать: «У нас в театральном институте учится очень симпатичная девушка — Ира Бурханова. Сейчас она играет главную роль в одном из спектаклей ТЮЗа. Хотите с ней познакомиться?» Мы с Сережей приняли отчаянное решение пойти на приступ.
Ирина Балай:
Я играла в спектакле «Москва — Спутник» в ТЮЗе. Вдруг меня вызывают: «Бурханова (это моя девичья фамилия), тебя срочно вызывают, что-то случилось!» Я сбежала вниз и увидела двух оболтусов, которые, как я сразу поняла, просто хотели со мной познакомиться и для того оторвали меня от репетиции. Конечно, я возмутилась жутко. Сережа мне тогда показался странным: огромный человек с алжирскими глазами и синеватым носом. Заметив, что я смотрю на его нос, он стал прикрывать его рукой. Но Сережу спасло то, что он назвался братом Бори Довлатова. Он мне очень нравился, тогда все студентки Театрального были в него влюблены: Боря считался самым обаятельным и красивым молодым человеком в институте. Я не очень поняла, зачем он ко мне направил своего младшего брата Сережу и Диму, его друга. Но раз эти двое сослались на Борю, отказать им во встрече я не могла. Кстати, Сережа и Дима, которые тогда еще только в школе учились, что-то насочиняли по поводу того, что они студенты. Я им поверила, потому что Сережа выглядел очень солидно. Я даже подумала, что он старше меня, хотя он был, естественно, моложе на несколько лет.
Дмитрий Дмитриев:
На свидание с Ирой мы с Сережей пришли вдвоем, но мне вскоре пришлось уйти. Серега начал нарочито расспрашивать меня о моей девушке Ане: «А что делает Аня? А когда вы с ней встречаетесь?» В общем, Сережа остался с Ирой, но потом их отношения не сложились, и тогда Ира стала встречаться со мной.
Вся эта история, которая потом имела продолжение, была абсолютно в духе Сережи. Ему нужно было показать, что он первый. Кстати, именно для поддержания вот этого своего блистательного образа Сережа стал заниматься спортом. Тогда мы с ним вместе пошли в университетскую секцию по боксу. Владея основными приемами бокса, можно было более уверенно чувствовать себя на улице; для него это было очень важно. Сережа сам никогда не задирался, но мог опрометчиво ввязаться в драку. Если кто-то незнакомый на улице бросал ему какую-то колкость, Сережа никогда не проходил мимо, как это делают многие. Он всегда останавливался и начинал выяснять отношения. В этом смысле он был строптив.
