Мой член опять оживился. — Чёрт, — пробормотал я.
Это будет длинная ночка.
Утро вторника было утром блинчиков, по крайней мере так заявил Олли, когда сполз с кровати и ввалился ко мне в комнату. Хватая кепку со спинки дивана, я увидел резинку Стеф на кофейном столике и закатил глаза.
Супер важная.
Олли уже вышел, а я, как только приблизился к двери, уловил запах дождя в воздухе. Закрыв дверь, понял, что он был не один.
— Эвери, — сказал Олли. — Кэм сказал как тебя зовут.
Себе на заметку: не забыть двинуть Олли по шарам.
Последовала пауза, а потом: — О. Итак… эммм, ты идешь…
— Эй, засранец, ты оставил дверь открытой! — Я натянул кепку, огибая лестницу. Внизу я заметил, как голубые джинсы Эвери обтягивали её попку. Мило. — Эй, что ты делаешь с моей девчонкой?
Олли ухмыльнулся мне, но мое внимание было обращено к Эвери. Похоже, у девушки был легкий макияж или совсем не было, потому что её лицо было… свежим. Естественным. Мне нравилось это. Она посмотрела мне в глаза, а потом быстро отвела взгляд.
— Я объяснял ей, как получилось, что у меня два имени, — сказал Олли.
— Серьезно? — Я догнал их и положил руку на плечи Эвери. У неё запутались ноги, и я усилил хватку, притягивая её к себе. Мысленно я отметил, что у неё идеальная фигура. — Э-эй, милая, стой, не падай…
— Только посмотрите на него. — Олли прыгал вниз по лестнице как лягушка. — Чуть девушку с ног не сбил.
Я засмеялся, одной рукой держа ее, а другой, повернул бейс козырьком назад. — Что поделать. Это все мое магнетическое очарование.
— Или твой запах. — Усмехнулся Олли. — Не уверен, что слышал утром шум воды из душа.
Я произнес, удивлено. — От меня плохо пахнет, Эвери?
— Ты приятно пахнешь, — сказала она, а затем ее щеки залились краской. — Я имею в виду, ты не пахнешь плохо.
Чутье подсказывало мне, что она имела в виду совсем другое. — На пары идешь?
Пироженка не сказала ни слова, пока мы спускались по лестнице, но на её лице читалась глубокая задумчивость.
— Эвери?
Она увернулась, а я прищурился, когда она прибавила ходу. — Да, иду на искусствоведение. А вы, ребята?
Я догнал её на третьем этаже, будь я проклят, улизни она так легко. — Мы идём завтракать. Ты должна прогулять и присоединиться к нам.
Она сжала свою сумку. — Думаю, на этой неделе с меня хватит прогулов.
— Я сачкую, — сообщил Олли, — а у Кэма пары во второй половине дня, так что он хороший мальчик.
— А ты, значит, плохой? — спросила она.
Он улыбнулся Пироженке, как большинству девушек. — О, я плохой, плохой мальчик.
Я так посмотрел на Олли, что аж кожу начало покалывать. — Да, я плох в правописании, математике, английском, в уборке после себя, в общении с людьми и т. д. и т. п.
— Но я хорош в другом, — ответил Олли.
— Правда, и в чём же это? — я спросил, когда мы вышли под облака наполненные дождем. Денёк намечался дождливый.
Олли развернулся к нам лицом, шагая спиной вперёд, не замечая опасной близости сдающего назад красного пикапа. Он поднял свою загорелую руку и стал загибать пальцы.
— Пьянки, гулянки, сноуборд, футбол — ты еще не забыл этот вид спорта, Кэм? Футбол?
Я уставился на него. — Да, помню, кретин.
Олли, наверное, понятия не имеющий, что он только что сделал, резко развернулся и направился к моему пикапу. Челюсть начала нервно подёргиваться. Я засунул руки в джинсы и взглянул на Пироженку. — Увидимся, Эвери.
Оставив ее, я присоединился к Олли у моей машины. Вместо того, чтобы разблокировать все двери я открыл только свою и сел в машину, захлопывая за собой дверцу.
— Эй, — негромко сказал Олли.
Игнорируя его, я развернул машину. Большая, жирная капля дождя плюхнулась мне на лобовое стекло, и я улыбнулся, глядя на небо.
— Эй!
Медленно, я поднял руку, показывая ему средний палец.
Олли подпрыгнул, когда начался ливень, завывая как раненый зверь. Только когда его волосы прилипли к черепушке, я разблокировал его дверь.
Он забрался в машину, весь дрожа. — Какого хрена, чувак?
Заслужил. — Включив задний ход, я отъехал. Одного взгляда на нахмуренный лоб Олли хватило, чтобы понять, что он обдумывает сказанное. Я вздохнул. — Завязывал бы ты с травой.
