Ринальдо вздохнул и медленно, с усилием поднялся. Дахр сделал движение помочь, но Ринальдо только пренебрежительно шевельнул ладошкой и улыбнулся углом губ. Подошел к двери, приоткрыл, потом закрыл опять, вернулся к столу, потом к стене, нажал кнопки шифра и, подождав секунду, вынул из бара две чашки с соком, прозрачно-желтоватым, кислым и бодрым даже на вид.
— Последние дни мучает жажда, — признался Ринальдо и опять улыбнулся. Ему будто что-то мешало улыбаться, какой-то невидимый шрам или ожог, или странный паралич — улыбалась половина рта, а половина не двигалась, стиснутая неведомыми тисками. Это производило жуткое и жалкое впечатление.
— Сколько там было? Двести?
— Двести семь человек, сто тридцать пять мужчин и семьдесят две женщины. Дахр медленно сглотнул. Ринальдо принес чашки — осторожно, очень боясь расплескать, закусив губу от напряжения. Руки его крупно дрожали, и несколько капель все же пролилось. Одну чашку Ринальдо подал Дахру — тот поспешно принял ее, — а другую, вцепившись в нее обеими руками, поднес ко рту. Слышно было, как он гулко, булькающе пьет, его щеки чуть вздувались, а морщинистое горло проседало при каждом глотке.
— Это произошло быстро, — произнес он потом, отстранив чашку. — Пей. Совсем мгновенно.
— Не хочу, — ответил Дахр, глядя в пол.
— Тебе не холодно здесь? — заботливо спросил Ринальдо, ставя чашку на стол. Чашка резко стукнула. — Ты ведь совсем тропический, даже рубашку не надел…
— Что вы теперь будете делать? — спросил Дахр. Он так и сидел с чашкой в руке.
— Твой отец решит, — отрубил Ринальдо. — Если ты не станешь пить, дай тогда мне, хорошо?
Дахр протянул ему чашку и спросил с усилием:
— Причины неизвестны? Ринальдо выпил.
— Пожалуйста, сделай мне еще, — попросил он. Дахр поспешно вскочил, бросился к бару.
— Чашки три сразу. Причины… Взрыв нейтринных запалов при переходе в надпространство. Отчего — один бог знает.
— Сколько всего рейсов совершили надпространственные корабли?
— Шестьсот восемьдесят два — за все семь лет, что мы знаем надпространство.
— И именно сегодня — такое…
— Да. это впервые… И главное — головной корабль. Начальный запас техники — весь ушел…
— И двести семь человек. Ринальдо помолчал.
— И двести семь человек, — согласился он.
Дахр принес чашки, и Ринальдо немедленно прильнул к одной из них. Дахр продолжал стоять.
— Что мы теперь будем делать? — опять спросил он. Ринальдо, не переставая пить, пожал узкими плечами.
— Сколько стоит день?
— Сто тысяч человек для первой фазы, — ответил Ринальдо, отставляя пустую чашку. — Затем в эн раз больше, в зависимости оттого, сколько кораблей мы станем отправлять в сутки.
— Как не повезло…
— Что говорить.
Дверь с махом распахнулась, вздулись и заколыхались портьеры, в кабинет на миг ворвался рев аплодисментов, и, несомый ими, словно парусный корабль свежим фордевиндом, влетел огромный, радостный Чанаргван. Дахр повернулся к нему. Чанаргван автоматически сказал, повелительно взмахнув рукой:
— Сиди, сиди…
Он сбросил свою роскошную куртку прямо на кресло, смотав ее в какой-то невообразимый комок, а сам шумно бухнулся на нее. Уставился на Ринальдо круглыми глазами; улыбка висела, как приклеенная, на его сочных коричневых губах.
— Ну, что там? Я так и не понял.
— Понял, — ответил Ринальдо.
— Какого дьявола, — буркнул Чанаргван. Взял чашку с соком, поднес к лицу, брезгливо понюхал. — Что за мерзость… Шкет, сделай мне покрепче…
Дахр нехотя двинулся к бару.
— Ну, скоренько, скоренько, — отрывисто бросил Чанаргван. — Естественно, никто не уцелел.
— Естественно, — медленно повторил Ринальдо.
— Так… — Чанаргван поскреб обеими руками у себя в затылке. — Хорошо хоть, что головной, а вот если бы рванул пассажирский, сразу сто тысяч народу к праотцам… Прах их побери, нашли время взрываться! Что делать-то, старик?
Дахр принес бокал с густой, опалово поблескивающей жидкостью. Чанаргван перехватил бокал у него из рук и, далеко запрокинув голову, одним махом выплеснул жидкость в свой бескрайний разинутый рот. Передернулся, поставил бокал и с полминуты сидел молча, неподвижно, с полуприкрытыми глазами, прислушиваясь к ощущениям у себя внутри.
