Неблагоприятное развитие событий на приморском фланге сухопутного фронта заставляло думать о подготовке к обороне Одессы как о неотложной практической задаче. 27 июля, сразу после моего возвращения в Севастополь и обсуждения обстановки на заседании Военного совета, командующий флотом направил командиру Одесской военно-морской базы директиву, которая, в частности, требовала немедленно приступить к созданию сухопутной обороны базы, ведя работы круглосуточно и используя все наличные силы и средства. Личный состав всех батарей предписывалось тренировать в стрельбе по сухопутным целям.
Случалось и в довоенной практике, и во время войны, что по каким-то вопросам мнения Военного совета флота и Наркомата ВМФ или Главморштаба не совпадали. Но что касается обороны Одессы, то тут не было необходимости ни в каких согласованиях точек зрения, ни в каких запросах. Не ошибусь, если скажу: все моряки, от краснофлотца до наркома, были единодушны в том, что флот должен защищать Одессу до последней возможности, защищать при любых обстоятельствах и даже в том крайнем, маловероятном случае, если бы для обороны этого города не хватило сухопутных войск.
Одессу ни в коем случае не сдавать, организуя ее оборону с суши и с моря, — таково было требование наркома ВМФ. Эта установка была подтверждена высшим военным руководством. 5 августа последовала директива Ставки главкому Юго-Западного направления, командующим войсками Южного фронта и Черноморским флотом: «Одессу не сдавать и оборонять до последней возможности, привлекая к делу Черноморский флот».
По приказу наркома на флоте был сформирован — с подчинением командиру Одесской базы (и базированием частично в Очакове) — отряд кораблей северо-западного района в составе крейсера «Коминтерн», эсминцев «Шаумян» и «Незаможник», бригады торпедных катеров, дивизиона канонерских лодок, дивизиона тральщиков, подразделений сторожевых катеров, в том числе пришедших с Дуная, и вспомогательных судов. Командиром отряда назначили старого черноморца контр-адмирала Д. Д. Вдовиченко, военкомом — тоже ветерана флота батальонного комиссара Я. Г. Почупайло. «Кораблям базы поддерживать войска до последнего снаряда», — говорилось в приказе наркома. Для обороны Одесской базы и поддержки сухопутных войск нам предлагалось использовать по обстановке также корабли и авиацию основного ядра флота.
Нарком санкционировал оборудование маневренной базы на Тендровской косе, которая могла пригодиться как опорный пункт для поддержки и питания Одессы с моря в случае ее окружения. А такой оборот событий становился вполне вероятным.
На Черное море прибыл — для оперативного руководства действиями военно-морских сил и координации их усилий с сухопутными войсками — заместитель наркома ВМФ вице-адмирал Гордей Иванович Левченко. Его хорошо знали на всех флотах, особенно на Балтике, где Левченко еще до революции начинал морскую службу юнгой, а потом командовал Краснознаменным Балтфлотом. Мы с Гордеем Ивановичем были давно знакомы, неоднократно встречаясь по службе.
К тому времени положение под Одессой, особенно к северу от нее, еще более осложнилось. Фашистские войска захватили Котовск и Вознесенск, вышли к Кременчугу. Шли ожесточенные бои на кировоградском и криворожском направлениях. Силы Южного фронта оказались разобщенными и отводились к Бугу (а затем и на рубеж Днепра). Отдельная Приморская армия, удерживая левым флангом позиции у Днестра, оттянула от него свой правый фланг, чтобы прикрыть Одессу с севера, и развернулась полукольцом на дальних подступах к городу.
К опасности, нависшей над Одессой, прибавилась непосредственная угроза Николаеву. А имевшаяся там военно-морская база, поскольку она находилась не на берегу моря, а на Южном Буге, то есть в тыловом районе, где исключалось появление морского противника, совсем не располагала береговой артиллерией — только средствами ПВО.
Г. И. Левченко пробыл в Севастополе недолго, решив немедленно отправиться в Одессу и Николаев. Сопровождать заместителя наркома выпало мне. Вечером 8 августа мы пришли в Одессу на эсминце «Шаумян». За несколько часов до того командир базы контр-адмирал Г. В. Жуков, ставший начальником гарнизона, по указанию Военного совета Приморской армии объявил город на осадном положении.
