— Рен, может хватит уже, и так ясно что сегодня мы их вряд ли догоним. Давай устроим привал, пообедаем. Вот мальчики меня поддерживают. Троица закивала головами, а волчата, посмотрев на них, синхронно повторили их жест. Вот умора. Не ожидала.
— Ита, я, конечно, понимаю, что ты девушка, а не тренированный воин, но не стоит подбивать моих подчиненных. Они еще в состоянии идти дальше, — недовольно сказал мне Рен.
— Нет, у нас привал, — твердо заявила я, — а ты, если хочешь, иди дальше сам. Мы остаемся.
Рен посмотрел на наши непреклонные лица и решил уступить. Правильное решение. Легче уступить, чем спорить с разозленной и уставшей мной.
Расположились прямо на снегу, там где сел Раминер. А смысл дальше идти, все равно снег кругом. В этот раз кушали мясо какого-то животного, его принесли волки. Ели почти сырым, потому что даже небольшой огонь причинял сильную боль. Но ничего справились, а сырое мясо на вкус есть можно, мне даже понравилось. Вкусненько так, а если голодный, то вообще — деликатес. Стоп, это мои мысли? Это я так меняюсь? Просто замечательно, ничего не поделаешь — становлюсь неизвестно кем в чужом мире, а возможно в скорее своем. Ведь что-то подсказывает, что домой вернуться вряд ли удастся. А похоже, что сырое мясо понравилось не только мне — Рен и «братишки» едят и в ус не дуют. Значит для них это норма, невероятно. Интересно, а людоедством они не увлекаются? Надо же знать, к чему еще готовиться.
После еды нас разморило, за исключением Рена, конечно, он вновь порывался немедленно отправиться в дорогу. Но посмотрев на наши страдальческие лица, когда мы услышали, что выдвигаемся немедленно, решил все же дать нам немного отдохнуть. Я уже собиралась немного вздремнуть, когда Рен подошел ко мне с вопросом:
— Ит, ты вот скажи мне, почему именно с тобой случаются различные неприятности?
— Не знаю, наверно это карма, — сонно жмурясь, ответила я.
— Да какая карма, не говори ерунды. Безусловно, я понимаю, что ты еще молода, что тебе не исполнилось и первой сотни лет, сам таким был, но может стоит вести себя чуточку серьезней?
— Серьезней? Да я и так сама серьезность! — возмутилась я. — Тебе самому лет то сколько, чтобы меня отчитывать?
— Мне двести шестьдесят пять, — с гордостью ответил он. — Что съела? Сама еще маленькая, а со мной так разговариваешь, тебе ведь даже за сотню не перевалило, не так ли?
— Да… ты прав, до сотни путь неблизкий, — ведь я не чем не соврала, да? — Ну раз я такая маленькая по вашим меркам, отчего же тогда эти намеки со стороны Дарина? — вновь проснулось мое ехидство.
— Ита, понимаешь, Дарин не такой, как все. Он немного другой. Сложно понять его поступки, но он никогда не ошибается, это даже стало аксиомой в нашем обществе. Если Дарин сказал, что будет так, а не иначе, значит так и будет. Я думаю это «бонус» его силы.
— А что, он и с силой отличился? — наглеть так наглеть, когда еще столько полезного узнаю.
— Конечно, и здесь не слава богу. Я думаю, ты знаешь, что он из рода Вечного льда. — Я закивала с умным видом. — И ты думаешь, так в чем же проблема? — А все просто, с самого рожденья он был там чужим.
— Почему? Отличался он от них сильно или у него на голове рога выросли? — удивилась я.
— Да, нет же. Он был особенным, слишком одаренным, и не только льдом, так еще и вихрем перемен, это правящий в те времена род…
— В какие еще те времена? Сколько ему лет? Тысяча? — раз ты так говоришь, спросила я.
— Нет, ему всего пятьсот семьдесят, до тысячи еще далековато. Но я продолжу, из — за его одаренности, многие считали его бастардом нашего главы — миэра Лариота, тем более что они очень похожи внешне. Он стал позором семьи, о нем предпочитали забыть, не обращать внимания. А это наложило свой след на его воспитание и на поведение, что ты можешь видеть.
— Стой, а ты то откуда все это знаешь? — язвительно спросила я, — ведь таким не делятся с посторонними людьми, а я не замечала, что вы друзья.
— Да, ты права, — грустно сказал он, — мы были друзьями, раньше, когда я был таким же наивным, как ты.
— Но что же случилось? — с нескрываемым интересом спросила я. А как иначе, такая интрига разворачивается, не прощу себе, если упущу подробности.
