Читая надпись, нанесенную вокруг середины столба, Шулка сосредоточенно хмурила брови и выглядела в глазах Ясбира не менее прекрасной, чем любой из богов или царей династии Гупта.
— Ты знаешь санскрит?
— Я следую некому личному пути духовного развития.
У вас приблизительно тридцать секунд до подхода следующей группы туристов, — вставляет Рам Тарун Дас. — Теперь, сэр, та фраза, которой я вас учил.
— Говорят, что, если встать к колонне спиной и обхватить ее руками, твое желание исполнится.
Подходили китайцы, подходили китайцы.
— И что бы такое мне захотеть?
Идеальна. Она воистину идеальна.
— Ужин?
Шулка чуть заметно улыбнулась и пошла прочь; под самой привратной аркой она повернулась и ответила:
— Ужин был бы очень кстати.
А затем вокруг нержавеющего железного столпа Чандры Гупта густо зароились китайцы со своими магазинными мешками, козырьками от солнца и пластиковыми шлепанцами.
Ясбир улыбается блаженным воспоминаниям о Первом Свидании. Дипендра шевелит пальцами под потоком горячего воздуха.
— Да, я о таком слыхал. Это даже было в документальном фильме. Белые вдовы, так их называют. Они прекрасно одеваются и ходят на шаади, у них блестящие резюме, но замуж они не собираются; о нет, нет и нет. Да и с какой бы стати, если есть нескончаемый поток мужчин, готовых водить их в рестораны и всякие места, делать им прекрасные подарки, покупать им туфли и драгоценности и даже машины, в фильме все про это рассказано. Они играют с нашими сердцами ради собственной выгоды. А когда им это надоедает, когда им становится скучно, или мужчина слишком уж многого требует, или его подарки становятся скромнее, или у кого-то можно получить лучшие, тогда прочь с глаз моих! Выкинет на помойку и займется другим, это же для них игра.
— Дипендра, — говорит Ясбир, — фильмы шаади-канала — не та модель, какую ты хочешь в женатой жизни, это уж точно. — В этот момент Рам Тарун Дас мог бы им гордиться. — А теперь мне нужно вернуться на работу.
Краны, предупреждающие о преступном перерасходе воды, способны также доносить начальству о чрезмерно долгом пребывании в туалете. Но семена сомнения уже посеяны, и Ясбир поневоле вспоминает ресторан.
Второе Свидание. Ясбир целую неделю тренировался есть палочками. Он ругался на рис, он проклинал дал. А вот Суджай без малейших усилий закидывал в рот и рис, и дал, палочки мелькали у него в руках, как спицы велосипеда.
— Тебе-то просто, в тебе есть эта самая врожденная азиатская культура.
— В общем-то, оба мы азиаты.
— Ты знаешь, о чем я. И мне даже не нравится китайская кухня, там все какое-то пресное.
Ресторан был дорогой, половина недельной зарплаты. Ясбиру пришлось работать сверхурочно. Благо в «Руслах и плотинах» случился аврал из-за наводнений.
— О, — сказала Шулка, подсвеченная сзади ночным сиянием Дели, огромным расплывчатым нимбом, предназначенным, казалось, специально для нее; она богиня, думает Ясбир, деви ночного города, с чьей головы нисходят миллионы огней. — Палочки. — Она взяла со столика древние фарфоровые палочки для еды, в разные руки, как барабанные. — Я не умею с ними обращаться, я всегда боюсь, что они сломаются.
— О, это очень просто, нужно только привыкнуть.
Ясбир встал со стула и обошел вокруг Шулки; перегнувшись через ее плечо, он положил одну из палочек на сгиб ее большого пальца, а другую — между подушечкой большого пальца и концом указательного. Все еще не сняла свой лайтхук. Вот что значит городская девушка. Ясбира пронизала дрожь предвкушения, он поставил конец ее среднего пальца между двумя палочками.
— Твой палец играет роль оси, понятно? — сказал он. — И главное совсем не напрягайся. Держи миску поближе ко рту.
Ее пальцы были на ощупь мягкими и теплыми, в них таились бесконечные возможности. Ее кожа действительно пахла мускусом, или ему показалось?
Вот видишь? — спросил Рам Тарун Дас через другое плечо Шулки. — Видишь? Кстати, тебе стоило бы сказать, что палочками вкуснее.
Палочками и вправду было вкуснее; Ясбир обнаружил тонкости и пикантные оттенки, незнакомые ему прежде. Слова лились через столик легко и непринужденно. Все, что бы Ясбир ни говорил, вознаграждалось ее серебристым смехом. Хотя Рам Тарун Дас был вездесущ и незаметен, как вышколенный официант, все слова и шутки были его собственные, Ясбира. «Вот видишь, — сказал он себе, — ты же можешь. Ни для кого не тайна, чего хотят женщины; нужно поменьше говорить о себе и побольше слушать, нужно смешить».
