— Мы тебя усыновили, — наконец произнесла она скороговоркой. — Когда ты был совсем крохой.
— А-а-а... — глубокомысленно произнес Руди. — А я думал, откуда я помню какую-то чужую тетю? Она со мной разговаривала... И других детей помню, мы играли...
Джейн выдохнула с облегчением: сын не огорчился и не обиделся.
— Неужели помнишь? — спросила она.
— Да, — серьезно ответил он. — Вот… У меня была погремушка. Моя-моя, самая любимая, а кто-то ее забрал и спрятал. И я плакал всю ночь...
— Ничего себе... — пробормотала Джейн, сажая Руди на колени. — Я вот только с пяти лет себя помню, и то плохо. Ты не расстроился?
Руди помотал головой.
— Нет, — спокойно сказал он. — Я просто понял. Это очень хорошо!
— Что хорошо?
— Что у меня есть мама и папа. — Руди сосредоточенно смотрел куда-то в пространство. — А родная мама где?
— Никто не знает, — вздохнула Джейн. — Тебя подбросили на крыльцо приюта. Не было ни записки с именем, ничего, только деньги.
— А Гарри тоже подбросили на крыльцо, — сказал вдруг он.
— Какого Гарри? — нахмурилась женщина.
— Как это — какого? — удивленно спросил Руди. — Из четвертого дома. Ты разве не знаешь?
— Погоди, в четвертом доме живут Дурсли, а их сына зовут Дадли!
— Мама, — совершенно взрослым тоном произнес он. — Там есть еще Гарри! Ты забыла? Племянник миссис Дурсль!
"А я и правда забыла! — с изумлением подумала Джейн. — Стоп! Когда мы везли Руди домой, я ведь об этом думала, и еще сказала Юджину, что мальчики ровесники и смогут играть вместе, когда вырастут... А что со мной потом случилось? Почему я никогда не замечала этого Гарри?"
— Чудеса, — сказала она вслух. — Руди, а откуда ты знаешь? Я слышала только, что родители Гарри погибли, а тетя взяла его к себе...
— Я слышал, как миссис Дурсль ругалась, — обстоятельно ответил тот. — Говорила, что Гарри подкинули ночью, а она с ним теперь мучается. Вот.
— Ничего не понимаю, — встряхнула головой Джейн. — Может, зайти к ней, поговорить?
— Не ходи, мам, — серьезно сказал Руди. — А то она его опять побьет.
— Что?!
— Его всегда бьют, — пояснил он. — Дадли не трогают, а Гарри в синяках. Я видел.
— А почему ты раньше-то мне не сказал?
— Он очень просил молчать, — ответил Руди. — Ну... если соседи узнают, что тетя его бьет, то заявят в полицию. И будет скандал. А тогда она его вообще убьет.
— Знаешь, что! — вскипела Джейн. — Вот теперь я точно заявлю в полицию! Хотя нет, стоп... Сперва мне надо посмотреть на этого Гарри... Руди, он на детскую площадку ходит?
— Нет, — помотал тот головой.
— А как ты с ним познакомился?
— Через забор, — удивленно посмотрел на нее мальчик. — Ты остановилась поговорить с миссис Льюис, а мне стало скучно. Я посмотрел вокруг — а за забором мальчик. Он клумбу полол. Мы и познакомились. Только он очень боялся, что тетя заметит, как он бездельничает. А еще я ему свое яблоко и шоколадку отдал, — добавил Руди невпопад. — У меня же еще дома было. А у него вообще ничего.
Джейн сжала пальцами виски, вспоминая ухоженный палисадник миссис Дурсль, мимо которого ходила минимум два раза в день. Замечала она там когда-нибудь какого-то мальчика, кроме шумного упитанного отпрыска хозяйки? Положим, за тисовой живой изгородью много не увидишь, тут нужно быть ростом с Руди, чтобы заглянуть под нее... Но вроде бы все же замечала. И — как странно! — скользила по нему взглядом, быть может, удивлялась мимолетно, но тут же забывала.
— Надо посоветоваться с Юджином, — решила она наконец. — И расспросить прочих соседей. Не мог же никто не видеть еще одного ребенка в доме у Дурслей!
— Мама, а почему вы именно меня решили взять? — спросил Руди, возвращаясь к первоначальной теме беседы. Вдобавок к упрямству он обладал еще и страшной цепкостью, ни за что не давал себя отвлечь, с чудовищным упорством возвращаясь к интересующему его вопросу.
— Случайно, — честно ответила она. — Просто увидели тебя и поняли — вот наш мальчик...
— Ну и хорошо, — серьезно сказал он.
— И ты не огорчился, что настоящие родители тебя бросили?
— Так это вы с папой мои настоящие родители, — удивленно ответил Руди. — А раз те бросили, значит, я им не нужен. Я вам нужен, да?
