Достаточно времени для любви, или Жизни Лазаруса Лонга - страница 24

— Расслабься. Когда работа окончена, среди следующих призванию нет рангов… Разве тебя этому не учили?

Они миновали очередь на общественный транспорт, прошли мимо машины директора и направились к месту, отведенному для ведущих сотрудников.

— Да, но… мне еще не доводилось помогать кому-нибудь в вашем звании.

Старший техник усмехнулся.

— Тем больше у тебя причин следовать со мной правилу: чем выше взлетишь — тем сильнее хочется забыть об этом. А вот и свободная машина. Залезай. — Низкорослый так и поступил, но не стал садиться, пока не уселся старший техник. — Мне тоже трудно. После каждого дежурства мне кажется, что я не моложе его.

— Понимаю. Интересно, надолго ли меня хватит? Шеф! А почему ему не позволяют умереть? Он же так устал.

Ответ последовал не сразу.

— Не зови меня шефом. Мы не на работе.

— Но я не знаю вашего имени.

— В этом нет нужды. Хмм… Все совсем не так просто, как кажется: он уже четыре раза совершал самоубийство.

— Что?

— Просто он этого не помнит. Если ты считаешь, что у него плохая память — посмотрел бы на него три месяца назад. Каждое самоубийство только ускоряет нашу работу. Эта кнопка — мы подсовывали ему подделку — всякий раз только лишала его сознания, и можно было переходить к следующей стадии — спокойно вносить в его сознание новые ленты памяти. Но с этим пришлось покончить, и убрать кнопку — несколько дней назад он вспомнил, кто он.

— Но… это же нарушение правил! Каждый человек имеет право на смерть.

Старший техник прикоснулся к пульту: машина свернула к обочине и остановилась.

— Я и не утверждаю, что это соответствует правилам. Но политику определяют не дежурные.

— Когда меня принимали на работу, помнится, в присяге были такие слова: «Отдать свою жизнь, если это потребуется… и не отказывать в смерти тому, кто жаждет ее».

— А ты думаешь, что мне пришлось давать другую присягу? Директорша разгневалась настолько, что ушла в отпуск… возможно, она уйдет и в отставку, не буду гадать. Но исполняющий обязанности председателя не нашего поля ягода, присяга его не связывает и девиз над нашим входом ничего не говорит ему. У него есть собственный, и, по-моему, он гласит: «В каждом правиле есть исключения». Видишь ли, я понимаю — нам следует переговорить и лучше сделать это до следующего дежурства. Я хочу спросить — ты не намереваешься отказаться от участия в этой работе? Никаких последствий не будет — я позабочусь об этом. И не беспокойся о сменщике — во время следующего моего дежурства старейший будет еще спать… с делом справится любой помощник… тем временем квалификационное бюро подберет замену тебе.

— Нет, я хочу помочь ему. Это огромная привилегия, подобная возможность мне никогда раньше не представлялась. Но я не нахожу себе места. По-моему, с ним все-таки обходятся непорядочно. А кто более старейшего заслуживает порядочного отношения?

— Меня это тоже смущает. Меня просто потряс приказ сохранить жизнь человеку, по своей воле пытавшемуся свести счеты с жизнью. Ну хорошо — полагавшему, что пытается свести их. Увы, дорогой мой коллега, выбора у нас нет. Дело будет сделано, независимо от того, что мы чувствуем. Я знаю, что в профессиональном плане чувствую себя достаточно уверенно — если хочешь, считай это тщеславием. И полагаю, что я один из наиболее компетентных дежурных. Следовательно, если уж старейшине Семей суждено пройти через все это, мне не следует отказываться, передоверяя дело менее искусным коллегам. И дело не в деньгах — свое жалованье я перечисляю приюту для дефективных.

— Я тоже могу так поступить, а?

— Можешь, только не стоит. Я получаю куда больше тебя. Только учти — хотелось бы, чтобы твой организм выдерживал действие стимулирующих препаратов, поскольку я отвечаю за проведение всех важных процедур и рассчитываю на твою помощь.

— Стимуляторы мне не нужны, я пользуюсь самогипнозом. В случае необходимости… изредка. Следующее наше дежурство он проспит. Ммм…

— Коллега, ты должен ответить немедленно, — чтобы в случае необходимости своевременно известить квалификационное бюро.

Нет, я остаюсь! До тех пор, пока не уйдете вы.

Хорошо. В этом трудно было сомневаться. — Старший техник вновь потянулся к пульту. — Теперь в среднюю лоджию?