– Все, кто желает отдохнуть, могут остаться здесь! – бодро объявил Йехар, разворачиваясь.
Бо оглядела вилы и колья и в срочном порядке развернулась вслед за ним. Эдмус галопировал впереди, подпрыгивая от желания взлететь. А я, конечно, не могла не попрощаться.
– И если мы… если кто-то из нас не вернется… – тут мною были приложены все усилия, чтобы голос трагически надломился. – Если кто-то погибнет от потери крови, от того, что рядом не было нужных снадобий…
Здесь я оборвала фразу, натурально изобразив горловой спазм. Помахала дрожащей рукой селянам, бросила прощальный и немного расфокусированный взгляд на Веслава и отправилась за остальными.
Алхимик нагнал нас минут через пять. Как и Эдмус, он нервно подпрыгивал на ходу, но, подозреваю, что не от желания взлететь, а от желания поубивать нас всех тотально. Какое-то время он только пыхтел и сыпал названиями ядов по латыни сквозь стиснутые зубы. Наконец открыл рот, и мне удивительно точно удалось засечь этот момент.
– Знаю. Если бы не третий закон – ты бы нас тут всех…
Алхимик с шумом выдохнул. Теперь в ход пошли жесты. Судя по ним, как раз для меня он припас что-то медленно действующее, особенно мучительное и… сколько хвостов он мне гарантировал? Садист…
– Приятно, когда тебя понимают, – флегматично заключил Йехар, даже не оборачиваясь.
Следующее действие пантомимы было посвящено отношениям Йехара и Глэриона.
Идти оказалось гораздо больше получаса, может, потому, что мы как следует не знали здешних лесов. Полузаросшая тропа наконец привела к табличке, на которой неровными буквами на местном языке было накорябано нечто, что читалось примерно так:
Ни хадиТи СДЕСь жЫвёт ЧЮДовИшшО
Пока я пыталась разобрать надпись по слогам (слегка удивляясь тому, что это дается лишь отчасти), Эдмус щелкнул пальцем по табличке и хмыкнул:
– Инквизиторы. Кроме архивариусов и писцов, здесь только они грамотные.
– Что ты разумел под последним словом, демон? – осведомился Йехар, заворожено пялясь на табличку.
Но Эдмус уже взлетел, не опасаясь того, что теперь его могут увидеть местные.
– Здесь есть инквизиция? – осведомился голос Виолы. Бо решила нас покинуть очень вовремя.
– Эдмус ведь говорил, что местные колдунов не любят, – пожала я плечами.
– Наверное, колдуны их тоже, – пробормотала триаморф, глядя на ту самую табличку.
Эдмус вернулся минут через пять и показал направление. На вопрос о расстоянии бросил: «Близко». На вопрос, что он там видел, ответил тоже очень коротко: «Трупы».
На первый мы наткнулись еще в лесу, и видно было, что пролежал он поперек тропинки месяца два. Здесь наше продвижение слегка застопорилось, поскольку меня пришлось элементарно откачивать. Когда мы двинулись снова, Виола меня придерживала, а алхимик прятал пузырек в карман и недовольно ворчал:
– И ведь правда без меня никуда, кто бы мог подумать. Сидела б у ворот, коли тебя тошнит от каждого жмура!
– При чем тут жмур? – мужественно огрызнулась я, стараясь не замечать второго покойника, над которым чуть в отдалении согнулся Йехар. – Меня от твоих снадобий выворачивает!
Я врала и бодрилась. Во время предыдущей миссии мне несколько раз приходилось видеть мертвецов, но то было в горячке боя… и они уж точно так не пахли. Рот и нос пришлось зажать носовым платком, Виола сочувственно поглядывала на меня, а Йехар, осмотрев третьего и четвертого, задумчиво доложил:
– Ни следов клыков. Ни когтей. Этих двух не успели тронуть как следует даже падальщики – и мы не видим никаких внешних повреждений.
– И это не яд, – добавил Веслав, возникая слева. Теперь мы опять шли все вместе, но очень осторожно.
– И на лицах ужас, – хмуро прибавил рыцарь.
Примерно в такие моменты они начинали друг друга если не понимать, то приобретать хоть некоторый параллелизм мышления.
– Ментальник? В смысле, телепат?
Веслав пожал плечами.
– Зря мы сюда влезли… – прочитала я по его губам и была целиком согласна.
Хутор, к которому мы вышли, представлял собой суть то же самое, что и лес вокруг хутора. Он был неухоженным, заброшенным, и в нем было слишком много мертвых людей. Все – мужчины, все – с оружием, кто-то – у хлева с провалившейся крышей, еще кто-то – у разрушенного забора, как будто хочет бежать…
