– Дежа вю?
– Не знаю, какое вю, а я как будто тут бывал. Но не может же быть…
Я, Йехар и Веслав подняли на него глаза разом, но шут только головой затряс да захихикал.
– – Чего не покажется дураку, а? И ведь от такой болезни не лечатся…
Тут я огляделась, обнаружила, что среди нас нет Бо, и почувствовала, что у меня тоже дежа вю. И мне тоже от него… не по себе.
– А где это наша блондинка? – поинтересовался вдруг алхимик, и тут дежа вю во-первых, стало нашей общей проблемой, а во-вторых – развернулось во всех подробностях: из-за стволов деревьев величественно вымахнула белая пантера с оскаленными клыками. Одна из сущностей триаморфини, не самая непредсказуемая, но самая агрессивная – точно.
* * *
– Ну, в целом, нам повезло, что мы были не на поле… и вообще, не на открытой местности…
Мы с Веславом посмотрели на странника мрачно. Иногда его оптимизм было трудно разделять.
Особенно когда пытаешься устроиться на ветвях неизвестной породы дерева, на тебя сверху моросит дождик, а у костерка, заботливо разведенного Йехаром, лежит и греется пантера, она же Бо, она же – труп, как только преобразится, и на нее начнет действовать магия стихий.
Розовый рюкзачок блондинки, зачарованный таким образом, чтобы переходы на него не действовали, мотается у пантеры на спине, придавая хищнице гламурно-безобидный вид. Но спускаться почему-то никому не хочется. И так чудом успели влезть.
– Это что, на нее Арка так действует? – вздохнула я наконец. – Как в другой мир – так и в кошачью ипостась?
Два моих спутника пожали плечами. Третий грохнулся прямо сквозь ветви, зацепился крыльями, ойкнул от боли и повис нос к носу со мной и с невменяемым видом.
– Эдмус, твои вытаращенные глаза цепляются за мой нос, – сказала я устало, – убери лицо на полметра!
Спирит выпутался из ветвей, пошатнулся, чуть не рухнул и примостился, наконец, на каком-то суку.
– Видел что-то необычное? – осведомился Йехар, но Эдмус только головой замотал, продолжая таращиться в крону дерева. Рыцарь пожал плечами и продолжил развивать мысль: – Итак, хорошо, что бедствие… – он покосился вниз, на пантеру, – застало нас не на равнине, а в месте, где присутствует изобильная и высокая растительность. Полагаем, что Бо вскоре вернет себе прежний облик, и мы сможем приступить к выяснению причины, по коей Дружина явилась в этот мир. Очевидно, нам стоит начать, как и в тот раз, с поисков человеческого жилья…
Что-то непохоже, чтобы оно тут вообще было. Не знаю, кто решил бы поселиться в подобной местности, но мое мнение было однозначным: разве что нежить какая-то. Хоть болото это туманное возьми.
– Очевидно, этот мир не слишком дружелюбен, – продолжал Йехар, потирая левую щеку, на которой все еще красовалась корочка из болотной грязи, – в том, что касается погоды, да и… общего настроения. При таких обстоятельствах, мы бы сказали, особенно возможен перекос Гармонии ко тьме или к равнодушию. Будем надеяться, однако, что народы этого мира и этой страны отличаются радушием и доброжелательностью…
– Это вряд ли, – наконец вставил Эдмус. Веслав, который почти всю речь Йехара продремал, прислонившись к толстой ветке, живо выпрямился и поинтересовался:
– Что так?
– Потому что это мой мир.
Глава 5. Когда встречаешь чудовище
– Невозможно!
– Я не сказал, что это возможно, я только сказал, что это мой мир, да и все тут…
– Ты ошибся, демон!
– Спирит! И это мир, где я спиритом всю жизнь прожил, ну, и как я мог ошибиться? Как только вы свалились в туманное окно…
– ?
– Так их здесь называют. Считается, раз попадешь – пропащее дело, так что мы прямо на ходу разрушаем местные традиции. В общем, я сразу понял. А как с высоты посмотрел и увидел знакомые картины – сразу так и свалился вниз. Думаете, спирит не узнает воздух, по которому столько осеней пролетал? Узнает, даже если этот спирит – я, и из принадлежности к стихии воздуха у него – только крылья.
Йехар колебался, но все еще не сдавал позиции.
– Арка никогда не открывается в мир одного из призываемых, если не считать точку встречи…
– Арка никогда не открывалась чаще, чем в сто лет, – привел контраргумент Веслав. – Арка никогда не призывала дважды одного человека, а не то что пять!
