Я поступила на курс к Михаилу Ильичу Ромму…»
Однако проучиться у мэтра советского кино Галине довелось недолго: во ВГИКе она познакомилась со студентом режиссерского факультета Фиаком Гасановым, влюбилась в него и вскоре родила ребенка. Девочку назвали Ириадой. После этого Польских пришлось уйти из института. Ее лучшая подруга Людмила Абрамова (впоследствии — жена В. Высоцкого) уговаривала ее остаться, обещая сдать за нее все зачеты и экзамены, но Польских решила по-своему.
К сожалению, молодая семья наслаждалась счастьем недолго: вскоре муж Галины трагически погиб. В начале 60-х Польских восстановилась во ВГИКе и попала на курс к С. Герасимову и Т. Макаровой (ее однокурсниками были: Н. Губенко, Ё. Жариков, С. Никоненко, Ж. Болотова, Ж. Прохоренко, Л. Федосеева). В это же время она снялась и в первой своей серьезной роли: сыграла восьмиклассницу (это в 23 года!) в картине Юлия Карасика «Дикая собака Динго». Отмечу, что в этот фильм она попала благодаря режиссеру М. Калатозову: он собирался снимать Польских в главной роли в своей картине «А, Б, В, Г, Д…», но фильм прикрыла Фурцева, и Калатозов отвел начинающую актрису к Карасику. Так состоялся дебют Польских в кино. 20 октября 1962 года в газете «Советская культура» появилась статья критика И. Рубановой, в которой та писала: «В работе Г. Польских иногда ощутимы пустые места, в которых проступает душевная вялость и скованность. Инертна, невыразительна актриса во многих эпизодах с Филькой, хотя здесь у нее отличный партнер — Т. Умурзаков. Но великолепно сыграны трудные сценки общения Тани с неодушевленным миром: поклоны иве, игра с лунным лучом и глобусом выглядят органично и настолько естественно, что комбинированные съемки, примененные в этих эпизодах, кажутся совершенно лишними, а временами — попросту уступкой плохому вкусу. Но лучше всего Галя Польских читает стихи…»
Фильм «Дикая собака Динго» принес Польских не только всесоюзную, но и мировую известность: на фестивалях в Венеции, Вене и Лондоне в 1962–1963 годах эта картина была удостоена главных призов (в Венеции ей была присуждена Первая премия — «Золотой лев св. Марка» и специальная награда жюри «Золотая ветвь»). Правда, сама Польских на эти престижные фестивали так и не попала. Почему? Вот что она сама рассказывает: «Я сама отказывалась от поездок на Венецианский фестиваль, в Норвегию, в Мексику. У меня был ребенок, я жила с бабушкой, и та мне говорила: «Куда ты поедешь, ты что? Вот по радио говорят, атомные бомбы там испытывают, а если с тобой что случится? Тебя-то я вырастила, а вот правнучку, дочку твою, уже не смогу!» Я бабушку слушалась — никуда не ездила».
И все же за границу наша героиня тогда попала. Причем благодаря своему второму мужу — кинорежиссеру Александру Сурину (он окончил ВГИК в 1966 году, снял фильмы: «Одни» (1968), «Дорога домой» (1970), «Страх высоты» (1976) и др.). 1Гменно он уговорил бабушку Галины отпустить ее на очередной Каннский кинофестиваль.
Г. Польских вспоминает: «Первая поездка за границу стала для меня потрясением. Это сейчас мы видим отели, рестораны, магазины, люди стали одеваться, доступно все, а раньше ничего этого не было, и я так засматривалась, что натыкалась несколько раз на стекла витрин. Помню, «суточные» были мизерные, на еду старались не тратиться, наши ребята варили куриные яйца под горячей струей воды из-под крана, чтобы продержаться до какого-нибудь званого ужина…»
В 1968 году Польских посетила соседнюю с Францией страну — Италию. И вновь — ее собственный рассказ об этом: «Из актрис нас там было трое: я, Люся Савельева и Марианна Вертинская. Почему-то я чувствовала себя не очень уютно в этой поездке. К тому же, если Савельева привезла с собой «Войну и мир», то фильм с моим участием был более чем средний. В один из дней нас пригласил к себе на виллу маэстро Феллини. Было весело, откуда-то взялись русские пластинки, Люся танцевала. Я сидела очень скромно, наблюдая эту жизнь и будто бы не участвуя в ней. Феллини был немногословен, но приветлив.
Вечер закончился. Мы сели в машину, подошел Феллини и повел себя как-то неожиданно. Подойдя ко мне, он провел рукой по моему лицу и что-то сказал переводчику. Я онемела, мне показалось, что такой жест возможен по отношению к… девочке легкого поведения. Мне стало до слез обидно, я чувствовала себя униженной. Машина тронулась, и переводчик, видя мое состояние, сказал: «Галя, ты чего? Ты понравилась Феллини, он сказал, что ты способная, но хитрая и он надеется встретиться с тобой через месяц в Москве, на днях итальянского кино. А жест этот — знак его большой симпатии». Я очень ждала Феллини, мне казалось: что-то свершится в моей творческой судьбе. Но Феллини заболел и не приехал. И только множество его фотографий с добрыми надписями говорят о том, что это был не сон».
