Кинорежиссер А. Тарковский, в середине 60-х зарекшийся не снимать Высоцкого в своих картинах, теперь решил снять в главной роли в фильме «Зеркало» его жену Марину Влади. Фильм н от, по замыслу Тарковского, должен был быть автобиографическим, и Влади в нем должна была достаться роль матери Тарковского. Марина Влади согласилась, и они вскоре выехали на кинопробы.
Участие в съемках этой картины очень нужны и Влади, и Высоцкому, ведь если Влади утвердят на главную роль, то проблема оолее длительного пребывания ее в Союзе разрешится сама собой. Но судьбе и на этот раз угодно было расставить все по-своему. Влади на роль не утвердили, а Тарковский, то ли побоявшись, то ли постеснявшись сообщить эту грустную весть друзьям, так и не позвонил им домой, оставив их тем самым в неведении относительно своей судьбы.
Вспоминая этот эпизод, Влади пишет: «Ты впадаешь в жуткую ярость. Ты так зол на себя за то, что посоветовал мне попробоваться, да к тому же ответ, который мы с таким нетерпением ждали, нам передали через третье лицо и слишком поздно. Тут уж мне приходится защищать Андрея… Ты ожидал от него другого отношения. И на два долгих года вы перестаете видеться. Наши общие друзья будут потом пытаться помирить вас, но тщетно».
Начало 1975 года было для Высоцкого многообещающим — вместе с женой они были на приеме у нового министра культуры П. Демичева, и тот пообещал им, что первый в Советском Союзе диск-гигант с песнями в исполнении Высоцкого будет наконец выпущен в свет. Однако своего выхода при жизни певца эта пластинка так и не дождалась. И во многом по вине самого автора. Вылетев в конце января за границу, Высоцкий, находясь в Париже, оказался на официальной церемонии вручения премии своему бывшему студенческому педагогу, а теперь диссиденту А. Синявскому. На том приеме в числе приглашенных были и другие диссиденты, включая Александра Солженицына. На следующий день после этого события многие средства зарубежной информации, включая и русскую службу радиостанции Би-Би-Си, оповестили на весь свет: «На церемонии вручения премии присутствовал известный артист Театра на Таганке, нелюбимый советскими властями Владимир Высоцкий». Сразу после этого события выход пластинки Высоцкого на «Мелодии» был остановлен. Она увидела свет только в 1987 году, когда артиста уже не было в живых. Единственное, на что сподобилась тогда «Мелодия», это — выпустила гибкую пластинку с четырьмя песнями Высоцкого: «Кони привередливые», «Москва — Одесса», «Она была в Париже», «Скалолазка».
До 20 мая Высоцкий не показывался в родном театре, успев за это время побывать в Англии, Франции, совершить двухнедельное турне на теплоходе «Белоруссия» по маршруту Генуя — Касабланка — Канарские острова — Мадейра. На пути из Кадиса в Севилью, когда Высоцкий, Влади и сопровождающие их лица ехали на машине, с ними едва не случилась беда. Рассказывает Ф. Дашков: «Слава Богу, у нас водитель-испанец был опытный. Получилось так, что навстречу шел автобус, и из-за него выскочил обгоняющий автобус встречный лимузин. Его водитель, увидев нашу машину растерялся — видимо, был малоопытным — поставил машину поперек дороги. Наш водитель, заметив такую ситуацию, начал тормозить и ударил его только в оок… В общем, Марина слегка повредила ногу, потому что она спала в это время и не была готова к этому удару. А мы, так сказать, отделались легким испугом… Высоцкий на этот случай реагировал нормально. У меня с собой в багажнике была бутылка водки. Мы, значит, антистрессовую терапию и провели…»
Вернувшись на родину, Высоцкий возобновил концертную деятельность, выступив с концертами в Киеве, Таллине, Харькове и Москве. Так как новая кооперативная квартира по адресу Малая Грузинская, 28 еще не готова принять новоселов, им с Нлади приходится некоторое время пожить в квартире друга Высоцкого и его коллеги по театру Ивана Дыховичного (он тогда только что женился на дочери члена Политбюро Дмитрия Полянского).
В тот год Ю. Любимов впервые надолго покинул стены театра и уехал в Италию ставить оперу Луиджи Ноно в Ла Скала и разрешил Анатолию Эфросу поставить на Таганке любой спектакль. Тот выбрал «Вишневый сад» А. Чехова (хотя Любимов настоятельно советовал ему взять «Утиную охоту» А. Вампилова). Роль Лопахина досталась Высоцкому. А. Демидова вспоминает: Высоцкий начал тогда работу в очень хорошем состоянии. Был собран, отзывчив, нежен, душевно спокоен. Очень деликатно включился в работу… От любви, которая тогда заполняла его жизнь, от признания, от успеха — он был удивительно гармоничен в этот короткий период репетиций…»
