На его похороны пришло огромное количество народу, так как люди любили его за веселый нрав и хлебосолье. Высоцкий не пришел ни в больницу к умирающему другу, ни на его похороны. После этого многие его друзья посчитали его предателем и прервали с ним отношения. Позднее Высоцкий так объяснил свое поведение: «Я вообще не ходил к Кочаряну — ни когда он болел, ни в больницу, ни на панихиду — никуда. Я не мог вынести: чтобы он — больной…»
В 1970 году Высоцкий имел прекрасную возможность проявить себя на кинематографическом поприще в комедийнойроли — режиссер Л. Гайдай пригласил его на роль Остапа Бендера в экранизацию «Двенадцати стульев». Однако поработав с неделю, Высоцкий вновь ушел в загул и на эту роль взяли другого актера. Судя по тому, с каким желанием репетировал он роль Гамлета, как ради нее отказывался на время от собственных пороков, роль Бендера его на такие поступки совсем не вдохновляла.
Между тем, начавшись с крупной размолвки, тот год для Высоцкого и Влади закончился вполне благопристойно и торжественно: 1 декабря они наконец официально стали мужем и женой. Сразу после бракосочетания молодожены сели на теплоход «Грузия» и отправились в свадебное путешествие по маршруту Одесса — Сухуми — Тбилиси. По приезде в Москву на 2-й Фрунзенской состоялась свадьба. Среди приглашенных на ней были: Макс Леон, журналист из «Юманите» и свидетель со стороны невесты, Ю. Любимов с супругой Л. Целиковской, А. Вознесенский, В. Абдулов, А. Митта с супругой Лилей, художник З. Церетели.
Однако не успело стихнуть эхо свадебного застолья, как в середине января, после очередного конфликта с Любимовым, Высоцкий вновь запил и на три дня лег в Институт Склифосовского. Обезумевшая от отчаяния, Влади тут же собрала вещи и улетела во Францию.
«Я застегнула чемоданы и уехала из Москвы после долгого и тяжелого периода твоего этилового безумия. В то время терпения у меня было не так много, и, смертельно устав, не зная еще никакого средства, чтобы заставить тебя прекратить весь этот кошмар, я сбежала, оставив записку: «Не ищи меня». Это, конечно, было наивно. Я к тому времени недавно стала твоей законной женой, и свидетельство о браке, по твоему мнению, обязывало меня безропотно терпеть все твои выходки».
Вконец уставший от загулов «премьера», Любимов предложил главную роль в «Гамлете» Валерию Золотухину. Тот согласился. А 31 января трудовой коллектив Театра на Таганке в сотый, наверное, раз обсуждал поведение актера Высоцкого. И в сотый раз его оставили в театре, сделав последнее и решительное предупреждение.
Казалось, что в начале того года на Высоцкого навалились нее мыслимые и немыслимые напасти: ушла жена, работа в театре не ладилась, ходили слухи, что в КГБ на него «шьют» дело, и низкие друзья от него отвернулись. Во многом из всего этого имл виноват сам Высоцкий с его безволием и неразборчивостью к друзьях, большинство из которых и друзьями-то назвать было нельзя.
Я шел по жизни как обычный пешеход,
Я, чтоб успеть, всегда вставал в такую рань.
Кто говорит, что уважал меня, — тот врет.
Одна… себя не уважающая пьянь.
(1971)
Видимо, от беспросветности собственной судьбы Высоцкий в начале февраля вновь запил. Видевший его в те дни фотохудожникА. Гаранин с горечью заметил: «Он испортился по-человечески: стал не тот, он забыл друзей, у него новый круг знакомств, это не тот круг».
Имея своей женой иностранку, получив через нее возможность приобретать дефицитные вещи, Высоцкий буквально в короткий срок сильно изменился. Например, А. Калягин так описал Высоцкого образца сентября 1965 года: «Неприметный молодой человек в ботинках со стоптанными под 45 градусов каблуками».
А вот как описывает Высоцкого образца лета 1967 года М. Влади: «Краешком глаза я замечаю, что к нам направляется невысокий, плохо одетый молодой человек».
К лету 1971 года Высоцкий был совершенно не похож на того человека, с портретом которого мы познакомились выше. Он приобрел в личное пользование свой первый автомобиль — серые «Жигули» ВАЗ-2101, госномер МКЛ 16–55, — полностью сменил свой гардероб. О таком Высоцком В. Золотухин с недоумением писал: «Володю, такого затянутого в черный французский вельвет, облегающий блузон, сухопарого, поджатого, такого Высоцкого я никак не могу всерьез воспринять. Я не могу полюбить человека, поменявшего программу жизни».
