— Ты знаешь мои условия.
Брой покачал головой из стороны в сторону в совершенно человеческом жесте.
— Разделить с тобой руководство? Ты меня изумляешь, Гар.
— Твое изумление еще не достигло своих пределов. Ты не знаешь, что я на самом деле сделал.
— И что же?
— Не удалиться ли нам в более уединенное место, чтобы спокойно все обсудить?
Брой посмотрел на своих помощников и взмахом руки приказал им удалиться.
— Будем говорить здесь.
Гар подождал, пока не услышал, что за последним уходящим помощником захлопнулась дверь.
— Ты, наверное, знаешь о фанатиках смерти, которых мы подготовили в человеческом анклаве.
— Мы знаем, что с ними делать.
— При соответствующей мотивации фанатик может хранить большой секрет, Брой.
— Не сомневаюсь. Ты собираешься теперь открыть подобный секрет?
— Годами мои фанатики жили на урезанном рационе, сохраняя и экспортируя излишки в Обод. У нас там, снаружи, достаточно пищи, мегатонны. Имея целую планету, для того чтобы это спрятать, тебе понадобится много времени, чтобы все отыскать. Городская пища, и мы будем…
— Еще один город!
— Больше того. У нас есть оружие, какое только мы смогли собрать в Чу.
Жаберные щели Броя позеленели от злости.
— Так ты никогда не оставлял Обод?
— Рожденный в Ободе не может об этом забыть.
— После всего, что сделал для тебя Чу…
— Я рад, что ты не сослался на богохульство.
— Но ведь с нами говорил Бог Стены!
— Разделяй и властвуй, подразделяй и властвуй более властно, раздроби и властвуй абсолютно.
— Это не то, что я имел в виду. — Брой несколько раз глубоко вздохнул, чтобы восстановить душевное равновесие. — Один и только один город. Вот данный нам наказ.
— Но другой город будет построен!
— Будет ли?
— Мы покопались на заводах, чтобы обеспечить себя собственным оружием и пищей. Если ты атакуешь наших людей в Чу, мы атакуем тебя снаружи, разнесем ваши стены и…
— Что ты предлагаешь?
— Открытое сотрудничество по разделению видов. Один город для Говачинов, один для людей. Тогда то, что вы творите в Чу, станет вашим собственным делом. Но скажу тебе, в новом городе мы избавим себя от Демопола и его аристократии.
— Создадите новую аристократию?
— Возможно. Но мои люди будут умирать, видя свободу, которую мы разделяем. Мы больше не будем предоставлять Чу свои тела!
— Так вот почему все ваши фанатики уроженцы Обода.
— Вижу, что ты еще не понимаешь, Брой. Мои люди не просто уроженцы Обода. Они желают, даже ЖАЖДУТ умереть за свое видение.
Брой обдумал это. Трудная концепция для Говачина, чей грех Гралуса всегда трансформировался в основательное уважение к стремлению выжить. Но Брой видел, к чему ведут слова Гара, и вызвал в уме образ волн человеческой плоти, бросающихся на все противостоящее, не сдерживаемые ни болью, ни смертью, ни выживанием в любом отношении. Они вполне могут захватить Чу. Мысль о бесчисленных иммигрантах из Обода, живущих внутри стен Чу в готовности к подобной жертве, наполнила Броя глубоким беспокойством. Потребовался усиленный самоконтроль, чтобы скрыть эту реакцию. Он ни на мгновение не усомнился в рассказе Гара. Это было нечто как раз в духе сухопарых Ободников. Но зачем Гар сейчас все это рассказывает?
— Что, Джедрик распорядилась подготовить меня к…
— Джедрик не является частью нашего плана. Она усложняет нам задачу. Но та разновидность неразберихи, которую она спровоцировала, есть как раз то, чем мы можем воспользоваться лучше вас.
Брой соотнес это с тем, что знал о Гаре. Он решил, что это обоснованно, но не дает ответа на основной вопрос.
— Почему?
— Я не готов жертвовать своими людьми, — сказал Гар.
Это отдавало полуправдой. Гар не раз демонстрировал, что может принимать нелегкие решения. Но несомненно, там, среди его орд фанатиков, были многие, обладающие определенными умениями, которые он предпочел бы не терять — пока. Да, Гар мыслил именно таким образом. И Гару следовало бы знать глубокое уважение к жизни, созревающее в груди Говачина после очищающего безумия. Говачин тоже мог бы принимать кровавые решения, но вина… о, чувство вины… Гар рассчитывает на чувство вины. Наверное, он слишком на многое рассчитывает.
