Аритч сделал глубокий вдох сквозь дыхательные отверстия.
— Только Калебанец, который охраняет Досади, знает местоположение, а она должна обеспечивать доступ к планете, не выдавая ее месторасположение. Досади населена Людьми и Говачинами. Они живут в единственном городе, который называется Чу. Там проживают около девяноста миллионов людей, примерно поровну обоих видов. Может быть, втрое больше живет вне Чу, на Ободе, но они находятся вне эксперимента. Чу занимает около восьмисот квадратных километров.
Плотность населения шокировала Маккая. Миллион на квадратный километр. Ему было трудно представить это. Даже если допустить, что город развит по вертикали… и если использовать… Конечно, будут некоторые, своей властью занявшие пространство, но остальные… Боже! Такой город должен кишеть людьми, и этого давления нельзя избежать нигде, за исключением как на этом непонятном Ободе. Маккай объяснил это Аритчу.
Верховный Магистр подтвердил это.
— В некоторых районах плотность населения очень высока. Люди на Досади называют эти области «Кроличьими Клетками», и вполне справедливо.
— Но почему? Если свободна целая планета…
— Досади ядовита для наших форм жизни. Все продукты питания выпускаются на тщательно управляемых гидропонных фабриках, размещенных в сердце города Чу. Пищевые фабрики и распределение продуктов управляется диктаторами. Все находится под квази — военной формой правления. Однако, средняя продолжительность жизни в городе в четыре раза превышает продолжительность жизни вне города.
— Ты сказал, что население вне пределов города намного больше, чем…
— Они размножаются, как дикие животные.
— И какие же возможные выгоды вы ожидали от…
— В трудных ситуациях жизнь обнажает свои базовые элементы.
Маккай обдумал то, что сообщил Верховный Магистр. Он представлял себе Досади копошащимся клубком тел… Он видел стены, и некоторые люди жили и работали в относительно щедром пространстве, в то время как другие… Боже! Во вселенной, где некоторые обитаемые планеты имели не более чем несколько тысяч человек населения, это было безумием. Маккай обратился к Высшему Магистру резким тоном.
— Эти базовые элементы, эти выгоды, которых вы ожидали… Я желаю слышать об этом.
Аритч склонился вперед.
— Мы обнаружили новый вид связи между существами, новые побудительные мотивы, неожиданные течения, которые могут накладываться на все население.
— Я требую подробностей и полного изложения этих открытий.
— Сейчас, Легум… один, момент.
Почему Аритч откладывает? Может быть, так называемые выгоды незначительны рядом с отвратительным ужасом этого эксперимента? Маккай сделал еще один заход.
— Ты сказал, что планета отравлена. Почему не перенести обитателей постепенно, подвергнуть их стиранию памяти, если необходимо, и ввести их в Консент, как новых…
— Мы не смеем! Во-первых, обитатели планеты выработали иммунитет к стиранию памяти, это было побочным продуктом ядов, которые попали в их питание. Во-вторых, глядя на то, чем они стали на Досади… Как я могу это объяснить тебе?
— Почему люди не могут просто покинуть Досади? Полагаю, что вы перекрыли им доступ к прыжковым дверям, но ракеты и другие механические устройства…
— Мы не позволяем им покинуть планету. Наш Калебанец заключил планету в «темпокинетический барьер», который объекты нашего эксперимента не могут преодолеть.
— Почему?
— Мы скорее уничтожим всю планету со всем живым на ней, чем выпустим ее население в Консент.
Чем же таким являются досадийские люди, что вам пришла в голову такая возможность?
Аритч содрогнулся.
— Мы создали чудовище.
Каждое правительство состоит из лжецов, и ничему из того, что они говорят, нельзя верить.
Приписывается древнему журналисту — человеку
Торопливо шагая через крышу прилегающего к зданию высотного паркинга в разгаре последнего дня, который Джедрик провела Лиэйтором, она не могла выбросить из головы сознание того, что подобно старой коже вот-вот скинет с себя еще одну должность. В здании под ней теснились один на другом автомобили торговцев властью и их любимцев, каждая из машин была подвешена к конвейерной дорожке верхними захватами. Машины были самые разные — от гигантских «джайгеров», отягощенных броней и оружием, с усиленными двигательными системами — эти принадлежали правящему меньшинству — и до миниатюрных черных скиттеров, предназначенных для таких, как она сама. Бывший любимец Джедрик знала, что сейчас она в последний раз воспользуется машиной, которая до сих пор избавляла ее от утренней и вечерней толкучки подземных пешеходных дорожек.
