Я показал на карте, какие дороги разрушаются и минируются уже сейчас, а какие остаются для обеспечения движения, но и они минируются. Разрушать их будут в случае отхода частей. Чтобы взорвать в нужный момент мосты и исключить преждевременное их разрушение, я попросил командарма на головных участках минируемых дорог иметь постоянных представителей от штабов частей, действующих на этих направлениях. Они бы в критическую минуту и отдали приказ на разрушение дорог и мостов. Пункты этих встреч мы согласуем с полковником Савеловым.
— Хорошо, — просто сказал Рокоссовский. — А вы, товарищ Савелов, уже знакомы с картой заграждений?
Получив утвердительный ответ, командующий подписал ее.
День клонился к вечеру. Константин Константинович пригласил меня к себе на обед. Я был голоден и охотно согласился. Стол был накрыт по-фронтовому. И обед прошел быстро, по-военному. Рассиживаться у нас не было времени, да и обстановка не позволяла. На фронте 16-й армии шли тяжелые бои. Каждого ждали неотложные дела. Мы распрощались, и я отправился обратно в Покровское. [31]
Не отдали Москвы
В свой штаб я вернулся через час. Полковник Леошеня уже ждал меня. Он подписал карту у генерала Лелюшенко без каких-либо изменений. Теперь оставалось главное — претворить наш план в жизнь. Выписки из плана и карты заграждений мы в тот же день разослали начальникам отрядов.
21 ноября фашисты захватили станции Завидово и Решетниково. К этому времени отряд подполковника Мельникова подготовил к разрушению и минировал шоссе от Рогачево до Клина. На следующий день я выехал в Клин, а оттуда — в Ямугу, чтобы посмотреть, насколько сильно разрушен участок Ленинградского шоссе севернее этого населенного пункта. Работу выполнял отряд Шперова.
День был ясный, солнечный, на фронте наступило какое-то зловещее затишье. Но тишина эта, как я и думал, была обманчива. В Ямуге в штабе 17-й кавдивизии я узнал, что гитлеровцы наступают от Новозавидовского и находятся уже недалеко, километрах в 6–7. Значит, медлить нельзя. Не терпелось увидеть, все ли сделали саперы и добротно ли. Поехали на северо-запад от Ямуги. Машина быстро катила по ровной дороге. И вдруг нашему взору предстала картина мощного разрушения Ленинградского шоссе. Машина остановилась, мы прошли вперед. От взрывов фугасов образовались огромные воронки, вокруг громоздились большие глыбы асфальта и бетона. Теперь здесь вряд ли пройдут танки врага. Хорошо поработали саперы.
Постояв у воронок, не спеша пошли к машине. Не прошли и полпути, как слева из лесу, раздались автоматные очереди. Стрельба с каждой секундой усиливалась. А вскоре показались цепи вражеской пехоты: гитлеровцы наступали на Ямугу. Бегом бросились к автомобилю, мигом уселись, я крикнул шоферу: «Жми!» Он рванул с места, и мы на большой скорости помчались назад. Кругом нас начали рваться мины, но машина каким-то чудом увертывалась от разрывов, которые, казалось, вот-вот накроют нас. Вскоре разрывы остались позади. По врагу открыли ответный огонь наши батареи. [32]
— Ну, вроде бы пронесло. Давай поворачивай в Покровское.
Мне хотелось поскорее приехать к себе в штаб, чтобы лучше оценить обстановку и своевременно отдать приказ на взрыв Ленинградского и Рогачевского шоссе. Примерно через час мы уже были в Покровском, где меня ожидало донесение Шперова. Он докладывал, что его отряд, действуя на участке Ямуга, Клин, начал взрывать шоссе. Это явилось полной неожиданностью для наступающего противника. Гитлеровцы несколько замедлили продвижение, свернули с шоссе. Лишь к вечеру им удалось овладеть Ямугой. Отряд взорвал шоссе от Ямуги до Клина. Теперь он готовится к разрушению Ленинградского шоссе от Клина до Солнечногорска.
Вскоре поступили донесения из других отрядов. Они также действовали активно, согласно намеченному плану.
Вошел подполковник Анисимов, доложил, что в Покровское пришла на мое имя телеграмма из штаба Западного фронта за подписью генерала В. Д. Соколовского. Это был приказ прибыть на КП с докладом командующему войсками о действиях ОИГ-2. Быстро собрался в дорогу. Полковнику Леошене напомнил, что необходимо строго следить за обстановкой на фронте, чтобы не упустить момента для взрыва Ленинградского и Рогачевского шоссе.
