— Замолчи, — шепчет Брюне.
— Ты мне делаешь больно! — вопит Викарьос.
Они катятся по склону, Викарьос стонет, Брюне не выпускает его, его душит гнев, нас выдали. Наверху орут и стреляют. Они катятся, Брюне ударяется головой о какую-то стену, его глаза готовы выскочить из орбит, но сейчас не время терять сознание, он делает отчаянное усилие над собой, его пальцы скребут снег, Брюне выпрямляется. Он ударился головой о корень, теперь он зажат между стволом дерева и телом Викарьоса, он тихо шевелится, его рука хватает Викарьоса за плечо, тот с ненавистью кричит:
— Беги!
Брюне становится на колени. Теперь он знает, что проиграл, но он пойдет до конца, он подсовывает руки под поясницу Викарьоса, он хочет его приподнять и понести на руках, Викарьос отталкивает его, Брюне пытается снова и снова, они вслепую борются, вдруг Викарьоса вырывает ему на руки, Брюне невольно выпускает его, тот падает. Наверху бал фей: стволы деревьев пляшут в световом ореоле. Брюне приближает лицо к лицу Викарьоса.
— Викарьос! — умоляюще говорит он.
— Беги! — хрипит Викарьос. — Все это по вашей вине…
— Я не уйду, — говорит Брюне, — я бежал, чтобы быть с тобой.
— Все это только по вашей вине, — повторяет Викарьос.
— Господи, мы начнем все сначала! — заклинает его Брюне. — Я поговорю с руководством партии. Я…
Викарьос взвизгивает:
— Начать сначала! Ты что, не видишь — я умираю? Он делает над собой отчаянное усилие и с трудом добавляет:
— Меня убивает партия.
Его вырывает в снег, потом он снова падает и замолкает, Брюне садится, привлекает его к себе, нежно приподнимает его голову и кладет ее на свое бедро. Куда он ранен? Он проводит рукой по его гражданскому пиджаку, по его гражданской рубашке, все промокло — от крови или от снега? Страх леденит его: он умрет у него на руках. Брюне лезет в карман и вынимает фонарик, наверху окликают, зовут, ему на это наплевать. Он нажимает на кнопку, из мрака возникает мертвенно-бледное лицо, Брюне смотрит на него. Ему плевать на фрицев, плевать на Шале, плевать на партию, больше ничто не имеет значения, больше ничего не существует, кроме этого разъяренного полного ненависти лица, с сомкнутыми веками. Он шепчет: лишь бы он не умер. Ио он знает, что Викарьос сейчас умрет; его отчаяние и ненависть постепенно поплывут вверх по течению этой растраченной жизни и предадут ее тлению до самого истока. Никакая победа не сможет стереть эту вершину страдания: да, его убила партия, даже если СССР победит, люди останутся одинокими. Брюне наклоняется, запускает руку в грязные волосы Викарьоса, он кричит, как будто еще может спасти его от этого ужаса, как будто два обреченных человека могут в последнюю минуту одолеть свое одиночество:
— Плевал я на партию, ты мой единственный друг! Викарьос не слышит, его горький рот булькает и пускает пузыри, и Брюне продолжает кричать ветру:
— Мой единственный друг!
Рот Викарьоса открывается, челюсть отвисает, волосы полощутся; порыв ветра, который пробегает по ним и исчезает, — это ветер смерти. Брюне зачарованно смотрит на это изумленное лицо и думает: это и моя смерть. Немцы скатываются по склону, цепляясь за деревья, он встает и вдет им навстречу: его смерть уже началась.
Для читателей журнала «Тан модерн» за ноябрь и декабрь 1949 г., где были опубликованы две части «Странной дружбы» под общим заголовком ««Дороги свободы», т. IV», этот отрывок должен показаться прямым продолжением III тома — «Смерть в душе». Там мы расстались с Брюне и Шнейдером в августе 1940 г. в поезде, который увозил их в германский плен в Трев. Теперь мы снова встречаемся с ними зимой 1940-41 гг. в лагере для военнопленных: это логическое продолжение, неразрывно связанное со всей второй частью романа «Смерть в душе», главным героем которой стал Брюне. Таким образом, подтверждается предположение, что второй цикл, цикл «Брюне», начался в «Дорогах свободы» после того, как читатели «Смерти в душе» восприняли гибель Матье как свершившийся факт, несмотря на финальную фразу, намекающую на обратное.
Понадобилось почти четырнадцать лет, чтобы узнать о дальнейшей судьбе Матье. И об этом рассказал не Сартр, а Симона де Бовуар в отрывке из «Силы вещей», где она объясняет, почему Сартр перестал работать над четвертым томом и отказался от намерения его завершить. Мы воспроизводим далее этот отрывок, который повествует о неосуществленном продолжении:
