— Ребята, у вас все нормально? Не шумите, вы мешаете соседям! — строго объявила классная, проходя мимо. Она и тетя Лена из родительского комитета, которая тоже поехала с нами, расположились через два купе от нас.
— Что вы, Галина Дмитриевна?! — бодро отозвался все тот же Мишка. — Мы тише травы!
И Юлька с готовностью захихикала.
— Смотрите, ребята! И помните: завтра у нас очень насыщенный день. Будем много ходить по городу, так что отдыхайте и набирайтесь сил, — закончила классная.
— Набирайтесь сил, ребята, — шепотом передразнил ее Мишка. — Как насчет того, чтобы набраться? — спросил он, многозначительно похлопывая себя по карману.
У него там две банки коктейля. Это знают все, кроме сопровождающих нас взрослых.
Мы с Юлькой ответили одновременно.
— Нет, спасибо, — это я.
— Да, пойдем! — она.
Почти все ребята отправились за Мишкой в тамбур — выпить коктейля и покурить. Остались только мы втроем. Я, Наташка и Юрка — неразлучная троица.
— Ты и вправду какая-то грустная. Что-то случилось? — спросила Наташка, когда мы остались без лишних свидетелей.
— Да нет. Все в порядке, — ответила я, поплотнее закутываясь в одеяло. В вагоне было не то чтобы жарко.
Мы помолчали.
— Тебя Мишка достает? Только скажи, и я поговорю с ним по-мужски, — предложил Юрка.
— Нет, спасибо, — я отвела взгляд.
Его благородство — вот что меня убивает. Даже жалко, что я не разглядела Юрку до Карелии, до Наташки. Тогда у меня еще был шанс все изменить.
Наташка сердито отстранилась от Юрки и, передвинувшись поближе ко мне, обняла за плечи.
— Не расстраивайся. Все будет хорошо. Я знаю это совершенно точно, — пообещала она, заглядывая мне в лицо. — Вот ты веришь, что под Рождество случаются чудеса?
Я помотала головой, не в силах ответить.
— А вот я верю. И знаю, что с тобой обязательно произойдет какое-нибудь чудо.
В проходе послышались голоса и смех.
Возвращалась Мишкина компания.
Ну сейчас начнется «Что за секреты?» и тому подобное.
Наташка тоже поняла это, потому что, погладив меня по плечу, вернулась к Юрке и демонстративно занялась своим чаем.
Рождество, Новый год, чудеса… не скажу, чтобы я в это верила — мне все-таки, слава богу, не пять лет, а шестнадцать. Однако в эти дни вдруг совершенно независимо, отключив мозги, начинаешь на что-то надеяться. Как будто простая календарная дата может изменить твою жизнь. Сегодня — 23 декабря, и поезд мчит нас в один из самых красивых и сказочных городов. Так почему бы и не понадеяться на чудо?..
Я засыпала под мерный стук колес, думая о том, что дорога всегда дает надежду и новые горизонты, а двигаться куда-то все-таки лучше, чем оставаться на месте.
* * *
— Подъем! Подъем! Через час прибываем!
Чужой громкий голос ворвался в мой сон, оставив от него одни осколки. А жаль. Мне снилось что-то удивительно красивое и романтичное.
Пробурчала что-то сонная Наташка, завозился на верхней полке Мишка…
Мне еще не хотелось отпускать сон, но вторжение реальности уже не остановить.
— Марина, Юра! Я занимаю вам очередь! Вставайте!
Верная Наташка потрясла меня за плечо, разгоняя остатки сновидения.
Пришлось тоже вставать, брать полотенце, зубную щетку и пристраиваться в очередь, где уже стояла Наташка.
— Пропустите! Экстренный случай! Острая необходимость! — К нам протолкался Мишка и без излишних колебаний встал впереди всех. — Мне сегодня ужасы снились! — глубокомысленно заявил он. — Открываю глаза — и вижу: собака! Огромная. Смотрит на меня и скалится! Я аж чуть не заорал.
— Миш, так это пограничники были, — улыбнулся Юрка. — Мы же ночью латвийскую границу пересекали.
— А я что? Я же не сказал, что это была собака Баскервилей?! — оправдывался Мишка. — Хотя, если честно, похожа до жути. И глаза, и зубы знаете какие?..
Вскоре поезд остановился, и мы вышли на засыпанную снегом платформу. Рига встретила нас хмурым серым небом, чуть оттененным белыми крапинками снежинок. Все сели в автобус, я — за Наташкой и Юрой, одна, Юлька за мной и рядом с Мишкой. Вот, думаю, скоро образуется еще одна пара. Тем лучше. Мишка мне давно уже надоел, да и он, хотя еще на что-то надеется, начинает все-таки понимать, что мы, как сказали бы в романе, не созданы друг для друга.
