Вскоре случилось со мной неприятное происшествие. Я летал по приборам. Синоптики на целый день «дали» хорошую погоду — ничто не предвещало ненастья. Когда я выполнил последнее упражнение, неожиданно стало темнеть. Внизу исчезли островки и заливы. Я понял: приближаются снеговые заряды — самая неприятная вещь на Севере, не только в небе, но и на земле. Запросил аэродром: какая погода? Ответили: пока терпимо, но с каждой минутой видимость ухудшается, запасную посадочную площадку уже захлестнули снежные волны. «Ну что ж, поспорим и поборемся с непогодой», — решительно подумал я и тут же увидел: топлива осталось в обрез. Главное в таком положении — сохранить ясность мысли и присутствие духа.
— Немедленно возвращайтесь, — приказал мне руководитель полётов. В голосе его послышались тревожные нотки.
Невольно вспомнился недавний случай с Васильевым и то, как он тогда нашёл выход из подобного положения. Я быстро прикинул в уме самый короткий маршрут к аэродрому, учитывая все решающие данные: крепкий встречный ветер, высоту полёта, время, запас топлива. Пробиваясь сквозь слепящее снежное месиво, я точно исполнял приказы руководителя полётов. Я отдавал себе ясный отчёт, что целость машины и собственная жизнь находятся у меня в руках и зависят от того, сколь правильно будут выполняться мною команды более опытного, чем я, авиатора — руководителя полётов. Его спокойствие передавалось мне.
Этот хладнокровный, волевой офицер однажды сказал:
— Настоящего человека характеризуют четыре качества: горячее сердце, холодный ум, сильные руки и чистая совесть…
Приборы показали: самолёт вышел в район аэродрома. Но, не видя земли, рассчитать посадку с ходу я не смог. Пришлось, как ни напряжены были нервы, сделать ещё один круг, выйти на приводную радиостанцию и снова планировать на посадку. С чувством облегчения я увидел развернувшуюся серую ленту посадочной полосы. Теперь можно было садиться.
Пожав мне руку, руководитель полётов сказал:
— Удача благоприятствует смелым.
Это была похвала, в которой так нуждаются молодые офицеры.
Гарнизон жил напряжённой творческой жизнью здорового коллектива. Никто не тянулся к преферансу, не забивали «козла», не растрачивали времени на пустяки, никто не пьянствовал, не разводились с жёнами. Все жили, повинуясь прекрасным законам советской морали.
Лётчики, техники и механики нашего подразделения понимали, что полёты первых искусственных спутников Земли знаменуют собой начало эры проникновения человека в космическое пространство, что остроумно сконструированные советскими учёными и инженерами летательные аппараты открывают широчайшие перспективы для осуществления целого ряда важнейших научных исследований. Юрий Дергунов хорошо знал историю завоевания воздушного пространства и, рассуждая вместе с нами о том, с какой стремительностью в наши дни начали развиваться события, связанные с дальнейшими успехами в этом деле, приводил интересные соображения. Он напомнил, что целых полтораста лет потребовалось человеку для того, чтобы после смелого подъёма на примитивном воздушном шаре — это, кстати сказать, было сделано под Рязанью русским мужиком, подьячим Крякутным, — построить первый в мире самолёт. Вдвое меньше — всего 75 лет прошло от этих работ, осуществлённых нашим соотечественником, флотским офицером Александром Можайским на Красносельском поле под Петербургом, до момента запуска первого искусственного спутника Земли. А теперь, спустя всего несколько месяцев, ввысь пошёл уже третий спутник.
— С такими темпами, — убеждённо говорил Дергунов, — совсем недалеко и до полёта человека в космос.
«Как все сложится в дальнейшем?» — думал я, поглядывая на залитое серебристо-зеленоватым светом луны высокое небо. Подумать только — наш первый спутник тысячу четыреста раз облетел вокруг Земли, а второй сделал почти на тысячу оборотов больше, пройдя путь свыше ста миллионов километров.
Мы внимательно вчитывались в замечательные итоги радиотехнических и оптических наблюдений за первыми двумя спутниками, обсуждали результаты сделанных с их помощью исследований плотности атмосферы, ионосферы, космических излучений, различных биологических данных. Нас волновали выводы учёных, утверждающих, что живые существа удовлетворительно переносят условия космического полёта. Было понятно, что всё это делалось для исследований, конечной целью которых являлось обеспечение полёта человека в космос.
