— А заодно и капитана Сметхерста, — добавил генерал Поли. — Что-то я его тут тоже не вижу.
— Да он и не просыпался! Счастливчик! И действительно, капитану Сметхерсту, уютно устроившемуся в кресле, можно было только позавидовать.
— Я разбужу, — вызвался О'Рурк, исчезая в дверях автобуса.
Меньше чем через минуту он выглянул обратно. Его голос изменился.
— Слушайте, он, похоже, заболел, или еще что. Где доктор?
Один из мужчин, возившихся с колесом, поднял голову. Военный врач в звании майора авиации Лофтус был уравновешенным, начинающим уже седеть мужчиной.
— Что там у вас? — спросил он.
— Да не знаю!
Доктор зашел в автобус и склонился над неподвижной фигурой. О'Рурк и мистер Пайн остановились у него за спиной. Одного прикосновения врачу оказалось достаточно.
— Он мертв, — тихо сказал он.
«Мертв? Но почему?» — посыпались вопросы.
— Какой ужас, — прошептала Нетта. Доктор раздраженно оглянулся.
— Должно быть, ударился головой, — сказал он. — Возможно, тогда, когда автобус тряхнуло.
— Ну это вряд ли, доктор! Может, что-нибудь другое?
— Ничего не могу сказать, пока не осмотрю как следует, — отрезал Лофтус, выразительно глядя в сторону наседающих женщин и некоторых возвратившихся в автобус мужчин.
Мистер Паркер Пайн переговорил о чем-то с водителем. Это был молодой мускулистый парень. Он поочередно перенес женщин через грязь на сухой участок. С мадам Пентемьян и Неттой у него никаких проблем не возникло, но с увесистой мисс Прайс он едва справился.
Доктор наконец смог заняться осмотром.
Мужчины вернулись к своим попыткам вытащить увязшую машину. Начинало светать. День обещал быть солнечным, грязь быстро подсыхала, но вытащить машину пока не удавалось. Сломав три домкрата и убедившись в тщетности своих усилий, водители решили сделать перерыв и принялись готовить завтрак, то есть вскрывать консервированные сосиски и кипятить воду для чая.
Вскоре майор авиации Лофтус вынес свой вердикт:
— Не вижу на теле никаких повреждений. Как я и предполагал, скорее всего, смерть наступила из-за удара головой.
— Вы уверены, что это случайность? — спросил мистер Паркер Пайн.
Что-то в его голосе заставило доктора внимательно на него посмотреть.
— Существует единственная альтернатива.
— Да?
— Что кто-то ударил его по затылку тяжелым тупым предметом, — сказал он, не скрывая своего скепсиса. — Чем-то вроде резиновой дубинки.
— Такого не может быть, — вмешался Уильямсон, третий летчик. — Я хочу сказать, мы бы увидели.
— Да нет, мы спали, — напомнил доктор.
— Все равно риск был велик! — воскликнул офицер. — Надо было встать и идти к нему по проходу… Кто-нибудь наверняка бы проснулся.
— Ну, разве, — вмешался генерал Поли, — это сделал тот, кто сидел прямо за ним. Тогда и вставать не нужно. Просто выждать подходящий момент…
— А кто за ним сидел? — спросил доктор.
— Хэнсли, сэр, — с готовностью отозвался О'Рурк, — только забудьте про это: они были лучшими друзьями.
Наступившую тишину нарушил уверенный и спокойный голос мистера Паркера Пайна:
— Мне кажется, капитан Уильямсон что-то хочет сказать.
— Я, сэр? Да, я…
— Выкладывайте, Уильямсон, — повернулся к нему О'Рурк.
— Даже и не знаю…
— Ну давайте же.
— Это только обрывок разговора, услышанный мной в Рутбе — во дворе. Я вернулся в автобус за своим портсигаром и никак не мог его найти. И тут возле автобуса остановились двое. Они разговаривали, и один из них был Сметхерст. Он сказал…
Уильямсон замялся.
— Ну давайте, выкладывайте.
— Что-то насчет того, что не хочет подставлять друга. Мне показалось, он был очень расстроен. Потом он сказал: «Я буду держать язык за зубами до Багдада — и ни минутой дольше. Так что тебе лучше как можно скорее исчезнуть».
— А с кем он разговаривал?
— Да не знаю я, клянусь, не знаю. Было уже темно, тот все больше молчал. Так, пару слов сказал, да и тех я не разобрал.
— А кто из вас близко знал Сметхерста? — спросил мистер Паркер Пайн.
— Другом он мог назвать только Хэнсли, — медленно отозвался О'Рурк. Немного, конечно, он был знаком и со мной. Уильямсон пришел к нам недавно, как и майор Лофтус. Едва ли они встречались раньше.
Мужчины кивнули.
