Дорога превращений. Суфийские притчи - страница 46

Шрифт
Интервал

стр.

Д. Щ.

***

Здесь описаны четыре состояния духа, каждое из которых соответствует высоте «башни» эгоизма, отделяющей человека от Источника жизни («реки»). Первое из этих состояний – духовная смерть («он мертвому – Дня Воскресенья труба»). Второе – ощущение огромной жажды, внутренней «иссушенности», когда человек уподобляется «ниве» в ожидании «ливня». Находящийся в третьем состоянии – уже «живой человек», но постоянно нуждающийся в посторонней помощи, «нищий», мечтающий о «дожде золотом». Наконец, в четвертом состоянии находятся те, кому уже немного осталось до «цели» – освобождения из-под власти эгоистического начала («весть о свободе для слуха раба»). Также и призыв Истины («всплеск») по-разному воспринимается людьми, пребывающими в описанных состояниях. Для «мертвых» призыв свыше звучит как «труба» Ангела перед Страшным судом, резко пробуждающая от смертного сна. Для «внутренне иссушенных» Голос Божий подобен отдаленному грому («радует слух»), предвещая обильный «ливень» благодати. Для «нищих» этот небесный Зов есть утоление их «духовного голода». Для тех же, чей «срок порабощенья» (зависимость от низшего эго) подходит к концу, вышняя Весть звучит как обещание скорого духовного освобождения.

М. Х.

Разрушение башни
На каменной башне у самой реки
Муж некий от жажды страдал и тоски.
С той башни высокой не мог он спуститься,
Чтоб влаги живительной вдоволь напиться.
Вдруг камешек в реку он сбросил ногой —
И всплеск он услышал, душе дорогой:
То отклик взошел от волнистого круга,
Как будто призыв ненаглядного Друга.
Чтоб снова услышать ту ноту одну,
Он камень побольше обрушил в волну, —
И слышит вопрос: «Как ты сам полагаешь,
Зачем эти камни ты с башни свергаешь?»
Ответил он: «Звук этот радует слух,
От плеска воды оживает мой дух:
Он мертвому – Дня Воскресенья труба,
Он – весть о свободе для слуха раба.
Я им, словно нива низвергшимся ливнем
Иль нищий дождем золотым – осчастливлен.
Едва только камень я с башни швырну,
Как делаю ближе речную волну:
Все ниже и ниже становится башня,
Я ближусь к воде – моей цели всегдашней!..»
...Как башня, до туч ты вознесся гордыней —
По камню начни разрушать ее ныне:
Едва ли дотянешься ты головой
Из выси надменной до влаги живой.
Смиренье, молитва, полночное бденье —
Грехов разрушенье, камней тех паденье:
Ломай же преграду, что нам не дает
Коснуться потока Божественных вод.
Блажен, кто последние выломал камни —
И черпает Вечность своими руками!..

Просьба попугая

Один из смыслов этой многогранной истории таков: чтобы избавиться от рабства («клетки золотой»), в которой нас держит материальный мир, следует «при жизни умереть» для мира дольнего – и «воскреснуть духом» для мира горнего, чему и обучаются мюридыпосредством различных суфийских практик.

Д. Щ.

***

Попугай в восточной традиции – птица не только говорящая, но и чудесно поющая (этот образ не является, в отличие от европейского, символом глупости и механического повторения чужих слов). В данной притче попугай означает личность весьма одаренную, однако именно талант привлек к ней собственнические притязания торговца – олицетворения бездуховности и своекорыстия «мира сего». Талант певца, предназначенный для свободного служения Богу, оказался порабощенным и поставленным на службу вещественным началам. Тот же процесс может совершаться и внутри человека: плотский разум, связанный с эгоистической чувственностью («торговец») держит «в клетке золотой» высшие способности человека, не давая им «встряхнуться» и «воспарить». Однако, будучи выпущен на волю, «попугай» получает возможность наставлять и облагораживать самого «торговца»: высшая сущность (высшее «Я») человека начинает оказывать благотворное влияние на всю его жизнь, выводя ее за рамки чисто эгоистического прозябания («я нечто понимать здесь начинаю»; «он жизни смысл постигнул, наконец»).

М. Х.

Просьба попугая
Торговец некий мог весьма гордиться,
Что он – хозяин говорящей птицы.
Плыть в Индию с товаром полагая,
Он попросил родных и попугая,
Чтобы они поведали ему:
Что? нужно им, что? привезти кому?
И попугай сказал: «Хозяин, внемли!
Давно покинул я родные земли,

стр.

Похожие книги