Но чем же, скажи, ты питаешься, друг?
Куда я ни гляну – лишь камни вокруг!»
Осел отвечал: «Не моя в том вина:
Такая мне доля от Бога дана!
Но я на свой жребий не смею роптать,
Боюсь – как бы худшего не испытать.
Одной лишь травинкой утешен и сыт,
Я Богом обласкан, я Им не забыт!
Доволен я малым и знаю закон:
Где роза – там шип, а где клад – там дракон!..»
...На это лисица ответила так:
«Средь плевел и терний находим мы злак,
Нам разум и силу Творец даровал,
Чтоб каждый трудом себе хлеб добывал,
А кто не желает трудиться, пусть тот
От Бога даров благодатных не ждет!»
Ответил осел: «Нет, пусть верит бедняк,
Что Бог одарит его пищей и так —
Без всяких трудов, от небесных щедрот,
Как кормит Он птицу, и рыбу, и скот!»
Лисица в ответ: «В нашем мире навряд
Всяк верует крепко, не каждый же свят.
„Смиренье – сокровище“, – учит Пророк.
Сокровище выкопать каждый ли смог?
Кто ищет и трудится в полную меру,
Тот делом являет терпенье и веру!»
Осел ей: «Кто хочет побольше урвать,
Тот Бога забыл, перестал уповать!
Мы всюду снуем, пропитание ищем,
Меж тем нам судьбой уготована пища,
А кто недоволен своею судьбой,
Тот зол и не может жить в мире с собой!»
Сказала лиса: «Но и ныне, как встарь,
Не ленится – трудится каждая тварь,
Работой своей занимается всяк —
Строитель и сеятель, ткач и скорняк.
И ты бы, чем лени своей потакать,
Отправился лучшую пищу искать!»
Осел же в ответ: «Возражаю опять —
Не действовать надо, а лишь уповать,
Тогда обретешь ты награду свою
И здесь, на земле, и на небе, в раю!»
Услышав, что он помянул небеса,
Вести пререканья устала лиса,
И молвит: «Еще на бесплодных камнях
Денек попасешься – рассыплешься в прах!
Ступай же за мной: ведь дорогу я знаю
К земному, зеленому, травному раю,
Где скроется в травах и рослый верблюд,
Где каждый найдет и еду, и уют!»
О, если бы ослик наш, правду ища,
Спросил бы лису: «Отчего ж ты тоща?
Коль там и отрада, и пища для всех —
Скажи, почему поистерся твой мех?
Коль там наслажденье, коль рай там земной,
Что ж ты истекаешь голодной слюной?
Коль там – насыщенье всем бедным и нищим,
Что ж взор твой тревожен, а облик столь хищен?»
Но мыслить и спорить осел перестал,
Он веру утратил, душою устал.
Взял голод свое: лишь мечта о траве
Росла и цвела у осла в голове!
Обещанный рай наяву ему снился,
И он за лисицей бегом устремился:
Ведь что б ни случилось и ныне, и впредь —
Осел по-ослиному станет реветь!..
....................................................
...Когда ж подошли они к страшной пещере,
Лев прыгнул, взъярившись и зубы ощеря,
Но, слабый, больной – он допрыгнуть не смог...
Осел же взревел – и сквозь лес наутек!
Вскричала лиса: «Он же был в двух шагах!
Зачем поспешил ты, о доблестный шах?
Нам сила терпенья от Бога дана,
Но клонит к поспешности нас сатана!
Не скажет ли ныне лесное зверье,
Что вовсе померкло величье твое?»
Ругая себя, от стыда присмирев,
«Ну что ж, ты права, – ей ответствовал лев. —
Ведь голоден я и немного ослаб...
Ах, снова сейчас подстеречь мне осла б!
Конечно, теперь бы я не сплоховал,
Подполз бы поближе – и вмиг разорвал!
Поэтому вновь отправляйся к ослу:
Я славу воздам твоему ремеслу,
Коль сможешь ты лестью его окрутить
И снова к пещере моей возвратить!»
Лиса ему: «Самое хитрое слово
Не сразу к тебе приведет его снова.
Но там, где бессильно величие льва,
Поможет ослиная нам голова:
Она постоянно полна всяких бредней,
Так пусть же исчезнет в ней разум последний!..»
....................................................
...Лисица к ослу возвратилась бегом,
А тот: «Говорить не желаю с врагом!
Я думал, что искренна дружба твоя,
А ты сговорилась со львом, как змея!»
Лиса отвечала: «Нет, страх твой нелеп:
Ведь если бы там и взаправду был лев,
А я бы жила и питалась там всласть,
То как бы от львиных зубов я спаслась?
Но я потому и сыта и жива,
Что там только призрак ужасного льва, —
Он травы обильные оберегает,
Зашедших слонов, носорогов пугает!
Теперь же прошу я меня извинить:
Уж слишком хотелось тебя накормить —
Такой ты был тощий, так жаль тебя было...
О призраке льва я сказать позабыла!»
А он ей: «Со львом ты спозналась сперва,
Теперь говоришь мне о призраке льва!
Ты хуже змеи: та язвит только тело,
