Самый грозный и правый на свете,
Будет эта тетрадь как суровый
И правдивый свидетель.
Суд готовится в битве великой.
Он придёт, скажет веское слово —
Верит мальчик, оставшийся в поле
Без друзей, без родных и без крова.
А в душе нарастает тревога.
Слышен гул орудийного грома.
Серый пепел следы заметает
От Сосёнок, от отчего дома.
Близок вечер. Кровавое солнце
Далеко за горами упало.
И свинцом уже мальчика ноги
Наливаются мало-помалу.
Отдохнуть не мешало бы где-то!..
И с дороги свернул он, усталый,
Здесь, дарами ветвей розовея,
Одинокая вишня стояла.
Вишен полную горсть насбирал он,
Ветки деревца вниз наклоняя,
Припасенного хлеба краюшку
Взял, на две половинки ломая.
Обступило Макейчика поле
Молодыми, густыми хлебами.
И склоняется в низком поклоне
Рожь к плечам его колосками.
Убаюкан он шумом вечерним,
В колыбели, широкой, как море,
Тяжким сном засыпает мальчишка
На ржаном неоглядном просторе.
Озаренный ночною зарницей,
Спит он, странник бездомный,
Не зная,
Что уж фронт приближается грозно,
Угрожая родимому краю.
И не видит под тихою вишней
Он, усталостью тяжкой объятый,
Что проходят полями не наши,
А чужие солдаты.
Они рожь недозрелую топчут,
Пыль над нею, израненной, вьётся.
Фронт всё ближе.
В плену у фашистов
Сонный Тишка один остаётся.
Пустует луг.
Не докосили
Трав косари, на фронт ушли.
Проходят тихо вдоль прокосов
Степенной парой журавли.
— Им хорошо! — заметил Тишка.
— А почему?
— Для них пути
В просторы синие открыты —
Куда захочется, лети.
И ты летать, наверно, хочешь?
— Не раз о небе я мечтал! —
С надеждой доброю и верой
Макейчик лётчику сказал.
Голубизна в глазах у Тишки.
Пилот на мальчика глядит,
Он видит крапинки веснушек
И красный галстук на груди.
Таким он был и сам недавно.
Промчались школьные года,
И воплотились в жизнь мечтанья,
Путь окрылявшие тогда.
Теперь ветра шумят другие,
Ясна судьба у паренька:
Неустрашимым стал пилотом,
Комсоргом авиаполка.
— Ты будешь, — говорит он Тишке, —
Водить по небу корабли.
Да вот — война…
К заветной цели
Пути сквозь битвы пролегли.
Шла долго тихая беседа.
Но вот и вечер настаёт.
Комсорг сказал:
— Друг, собирайся!
Нас полк давно за фронтом ждёт.