Луна — как по совпадению — в последний раз прорвала тучи. Сначала это была только какая-то тень на горизонте, но по мере приближения Морган четко различил лошадь. Ее грива и хвост развевались, как черные хоругви. Это было великолепное животное, самое крупное из тех, которые он когда-либо видел,— черное, как ночь, пылкое, как буря.
Именно от вида девушки, сидящей на лошади, у Моргана перехватило дыхание. Девушка сидела верхом так, что лошадь и она составляли единое целое. Лунный свет играл с ее силуэтом. Девушка была одета во все белое, от сапожек и брюк-галифе, до прилегающей к телу рубашки с длинными рукавами и испанской шляпы типа сомбреро. Напротив, волосы у нее были черные и спускались вниз по спине, как нежное облако цвета эбенового дерева.
Она резко натянула поводья и остановила жеребца перед мужчинами. Конь взвился. Морган отскочил назад, но священник не дрогнул.
—Итак, мой отец,—сказала она, улыбаясь, в то же время щелкая хлыстом по галифе.— Я вижу, что вы взяли под свое крылышко нового несчастного.—Она произнесла слово «несчастный» с удивительным ударением. Морган не знал, нужно ли ему сердиться или удивляться. Он ждал, наблюдая сцену, которая разыгрывалась между двумя персонажами. Может быть, все это составляло какой-то элемент расставленной ловушки. Это не имело значения, в данный момент ему ничто не угрожало. Он удовлетворился тем, что стоял здесь я любовался гордой фигурой девушки.
В какой-то момент она ощутила на себе взгляд Моргана; ее глаза спрашивали его, такие же наглые и смелые, как и его.
Она запрокинула голову назад и засмеялась грудным смехом.
— Вы попали в очень плохие руки, иностранный друг. Этот человек,— она сделала презрительное движение головой в сторону священника,— получил от моих людей прозвище «Невезучий». Каждый раз, когда он идет до этой дороге, происходит авария. С вами нынешней ночью случилось что-нибудь неприятное, да?
Морган подтвердил и бросил косой взгляд в сторону священника. Тот, в свою очередь, взглядом инквизитора смотрел на девушку. Это детальное рассматривание рассмешило ее.
—Уймите ваш гнев, старик. Я вас не боюсь. Идите же своей дорогой теперь. Я буду следить за тем, чтобы наш американский друг прибыл к месту назначения.
—Не уезжайте с ней. Она нехорошая. Воплощение Зла,—сказал священник, протягивая руку Моргану.
Он трижды перекрестил воздух. Для Моргана не было никакого сомнения, какое решение принять. Священник сказал, что она была «Воплощением Зла»; из его уст это была лучшая из возможных рекомендаций. Более того, только дурак будет продолжать идти по этой зловещей дороге, в то время как открывалась возможность проделать путь на лошади, возможность приятной беседы, возможность —и даже обещание, если он правильно понял взгляд девушки — чего-то еще более приятного.
Однако он колебался; дикое животное, вечно преследуемая дичь, жившие в нем, подняли ухо.
Девушка нежно ласкала покрытую потом шею лошади.
—Куда вы идете?
—В Линакулан, — ответил Морган.
—Это не очень далеко. Садитесь, я вас долезу до ранчо Миктлантекутли. Там вы попросите помощи. (Ее губы были приоткрыты; дыхание, казалось, прервалось в ожидании ответа Моргана.)
Морган повернулся к священнику.
—Спасибо за путь, проделанный вместе, мой отец. Когда-нибудь увидимся.
Священник сделал два шага к Моргану, протянул к нему руки, умоляя его.
—Останьтесь со мной. Она плохая, уверяю вас.
Девушка разразилась смехом:
— Нас двое против одного, священнослужитель. Вы потеряли еще одну жертву.
Жертву? Глаза Моргана сузились. Итак, он не ошибся в отношении этого проклятого священника. Но что-то было не так. Вдруг он понял, что именно... Если священник был вором или убийцей, почему он ничего не сделал Моргану, когда тот был без сознания?
Священник повернул голову и посмотрел через плечо на луну, которая садилась; не хватало нескольких секунд, чтобы полностью наступила ночь. Он порылся в карманах своей сутаны и вытащил оттуда крест из слоновой кости в несколько сантиметров высотой.
— Наступает ночь. Возьмите этот крест. Поверьте мне. Не езжайте к Миктлантекутли. Я ваш последний шанс.
