— Устала? — прервал ее размышления голос Танде. Она повернула к нему голову в темноте машины и положила руку ему на колено.
— Да нет, просто жарко и пить хочется.
— Знаю, это все из-за ветра.
…Они проснулись несколько часов спустя от звонка будильника Танде. Он недовольно заворчал и сел. Было шесть тридцать утра. Он бросил взгляд на Амбер, которая перевернулась на спину и продолжала спать. Танде помотал головой, чтобы немного привести в порядок мозги, и тихонько спустился с кровати. В семь часов его должна была подобрать машина, которая отвезет его в аэропорт. Ему надо было спешить. Он прошел голым прямо в ванную. Он чувствовал, что у него сохнет и чешется вся кожа, как это всегда бывало в это время года. Было не так жарко, чтобы включать кондиционер, но было очень сухо, и это создавало дискомфорт. Он быстро принял холодный душ, почистил зубы и выложил из сумки некоторые вещи, потому что они с Максом должны были вернуться в Бамако в четверг. Он на секунду замер. Потом понял. Он знал, что Амбер кажется, что ему все равно, что подумает Макс, но ему не было все равно. Он никогда не признается ей в этом, но он не просто немного нервничал по поводу реакции Макса. Он не мог точно определить даже для себя, чего он так боится. Танде был человеком, который любил во всем порядок и точность, он любил все раскладывать по полочкам и точно определять. Работа — это работа, политика — политика, любовь — любовь. Но с Амбер все границы были смазаны и размыты. Что все это значило, он не знал, но сам угодил в эту неразбериху.
Амбер проснулась на несколько часов позже. Она лежала в полутьме, вслушиваясь во внешний мир и удивляясь его непривычному звучанию. Где-то там снаружи за высоким каменным забором, мимо которого они проезжали прошлой ночью, лаяли собаки. Все еще кричал петух.
Она повернула голову. Возле кровати стоял стакан с водой. Она жадно выпила его. Было уже десять часов утра. Макс уже должен был прилететь. Ему очень нравилось останавливаться в доме родителей Танде, потому что он не выносил местных гостиниц в Бамако. Это было то же самое, как в гостиницах Лондона или Нью-Йорка, если не считать редко работающих телефонов и частого отсутствия горячей воды. Она села и стала разглядывать свои ноги. Кожа очень сухая.
Амбер встала, потянулась, зевнула. В животе у нее заворчало от нетерпения и некоторого страха. Макс даже не подозревает, что она здесь. Она появится у них дома и удивит его. Танде думал, что это плохая мысль. Что, если с ним случится удар? — возражал он. Но как еще она могла сделать это? Они пообедают вместе, а потом она все ему расскажет и откроет свою тайну. У Макса будет время, чтобы как-то переварить это неожиданное известие. Пара бокалов вика, чтобы отпраздновать, а потом она сможет отправиться в аэропорт вместе с ним. Все это можно проделать уже к трем часам дня, а потом каждый будет продолжать свою жизнь. Танде уже рассказал своей матери. Как только Макс узнает об этом, они могут заявить о своих отношениях публично.
Через час ее лицо все еще было масляным от лосьона, которым она щедро полила тело и лицо. Она вошла в диванную комнату и с любопытством огляделась по сторонам. Странно, они с Танде были вместе уже почти год, и при этом она впервые увидела его дом, место, где он живет. Здесь было совсем немного мебели: кожаный диван, стулья с черно-голубым узором на сиденьях, низкий кофейный столик. В углу комнаты стоял шкафчик с дисками и пластинками. Она подошла ближе, вгляделась: никогда не слышала таких названий групп… Амбер вытащила диск его матери. Мандиа Диабатэ — запись с концерта во Дворце Наций. На полке стояло несколько ее альбомов. Очень миловидная женщина, но они с Танде совсем не похожи друг на друга. Он говорил, что больше похож на отца.
Мама, оказывается, была довольно популярной. Амбер поставила диск и взяла в руки одну из фотографий, стоявших в рамках на полке. Да, он действительно очень похож на своего отца. Он стоял вместе с Ясиром Арафатом и — она удивилась — Каддафи из Ливии? Да. Поставила фотографию на место. Здесь была еще одна фотография молодой женщины, очень красивой, с густыми вьющимися черными волосами, черными густыми бровями, кожей цвета кофе и широкой улыбкой ярко-алых губ. Амбер несколько секунд всматривалась в это лицо, перед тем как поставить фотографию на место. Прежняя подружка, без сомнений.
