Фло облегчённо вздохнул:
– А-а, это опять ты. Как же твоя рожа мне надоела! Клянусь, если бы можно было, я бы тебе от души съездил по этой роже!
Таппи обиженно фыркнул:
– И не стыдно тебе? Я старше тебя на пару сотен лет! Не хорошо так со старшими разговаривать!
– Не хорошо торчать в чужом саду, – парировал Фло, поднимаясь на ноги. Он решил идти домой. А уж там – что будет – то будет. – Ты, вроде, не дурак, а понять никак не можешь, что мой отец не снимает рекламных роликов! Никогда не снимал, и снимать не собирается!… Всё, свободен! Иди лучше, в какой нибудь замок заселись!
Фло решительно направился к крыльцу, но Таппи так просто сдаваться не собирался. Он проворно метнулся на крыльцо и завис в воздухе возле самой двери, перегородив дорогу.
– Но всё же… Знаешь, люди иногда говорят, что не будут чего-то делать, а на самом деле всё-таки делают. А ведь у меня талант! Я играл в театре для самого Остана!
Фло раздражённо скрипнул зубами и закатил глаза.
– Чего ты ко мне привязался!? Мне наплевать, перед кем ты там играл! У меня без тебя забот полон рот!
– Ну – у… Твой отец, может быть, когда-нибудь, будет снимать рекламу. В таком случае, обязательно скажи ему про меня. Я тут рядом буду.
Похоже, отвязаться от назойливого привидения можно было только одним способом: согласиться.
– Хорошо, я скажу ему, – прошипел Фло сквозь зубы. – Только сейчас оставь меня в покое! Мне о многом нужно подумать!
Таппи буквально засветился от счастья, а Фло, не дожидаясь благодарности, бесцеремонно прошел сквозь него и открыл дверь.
Отца дома не оказалось. Об этом свидетельствовало отсутствие его пальто и ботинок в прихожей. Черные квадратные часы над дверью в кухню, показывали без четверти восемь. Значит Гио сегодня вообще не придёт. Он работал в рекламной фирме и частенько оставался на работе на ночь.
"Создавать рекламу – это то же самое, что писать книги, – говорил он, многозначительно шевеля своими усами-стрелками. – Если на ум приходит какая нибудь идея, то её нужно незамедлительно ловить за хвост. Иначе – убежит!"
И Кшенжара с ним соглашалась. Она вообще соглашалась со всем, что говорил её муж.
Как видно, сейчас отец Фло как раз занимался ловлей одной из таких гениальной идеи. Завтра с самого утра всем уши прожужжит!
"Ну и ладненько", – облегчённо вздохнул Фло и попытался незаметно проскочить в свою комнату.
Но дверь за спиной предательски скрипнула, и громко щёлкнул замок. Почти в ту же секунду на пороге кухни появилась Кшенжара. Слёзы на её глазах уже высохли, но глаза всё ещё были красными. На руках она держала младшую сестру Фло, полуторалетнюю Гренджерину, которая, сладко посапывая, опорожняла бутылочку с соком.
– Фо, – радостно вскрикнула она, не выпуская соски изо рта.
Фло как-то кисло улыбнулся, и помахал сестрёнке рукой. Одного взгляда на расстроенное лицо матери хватило, чтоб настроение его испортилось окончательно.
Ни кто, никогда не слышал, чтоб Кшенжара на кого-нибудь кричала. Что бы ни произошло, голос у неё всегда был спокойным и невозмутимым. Для некоторых, в том числе и для Фло, это было хуже самой страшной ругани.
"Уж лучше бы ты на меня накричала", – нередко говорил Фло матери, во время очередной ссоры. А та спокойно испепеляла его взглядом и продолжала своё дело. Фло даже иногда грешным делом думал, что его мать – ведьма. Уж больно тяжелым был ее взгляд. Таким обладали только ведьмы.
Но, не смотря ни на что, Фло любил Кшенжару.
– Что-то случилось, мам? – некоторое время спустя, спросил Фло, совсем не отдавая себе отчёта в том – как глупо звучат его слова.
– Ты где был? – ответила вопросом на вопрос Кшенжара. И слова её прозвучали так спокойно, будто она спрашивала: "Как дела?".
Здесь Фло понял, что ему сейчас придётся придумывать на ходу. Хотя и врать-то уже небыло смысла.
– Ну… Я прогулялся немного после академии. В парк сходил; на речку.
Малышка Грендж беспокойно заёрзала на руках у матери, так что её пришлось опустить на пол. Перебирая кривыми ножками, она потопала куда-то в глубь дома.
– У тебя лицо исцарапано, – сообщила Кшенжара, внимательно наблюдая за Грендж и готовая в любой момент броситься ей на помощь.
