- А... кто? - немного растерянно спросил я.
- Ты сам. Просто решил не замечать этого. Как не замечал многого, что происходило вокруг, и всего, что помешало бы продолжению отношений с ним.
- И все же я ходил к нему в гости, - привел я последний, кажущийся мне надежным, аргумент.
- Ты спал и видел сны. Тебе хотелось уйти, ты одевался и засыпал у телефона. Однажды так случилось при мне, ты забыл о том, что не один и "ушел к Андрею" - просто заснул в кресле. А потом, вернувшись, спустя часа два, разделся и очень удивился, завидев меня.
- Всегда?
- Да, всегда. И твои телефонные беседы проходили также: ты брал трубку и слушал пустоту. А, положив ее на рычаги, успокаивался.
- А как же книги? Ведь он давал мне книги?
Вера махнула рукой в сторону книжного шкафа. Я не стал смотреть.
- Твои родители собрали большую библиотеку. Вся она здесь, перед тобой.
Ее слова прервал пронзительный телефонный звонок. Я вздрогнул. Обернулся. Подбежал к аппарату.
- Что случилось? - спросила Вера. Звонка она не слышала.
Я снял трубку.
Андрей.
- Это ты? - я не поверил себе. И похолодел. Перевел взгляд на замершую Веру.
- Да. Прости, старик, я звоню тебе в последний раз. Кажется, Вера тебе все сказала?
- Да, все. Она... она сказала, что ты умер. И я... знаешь, я видел документы, спрятанные в подзеркальнике, которые...
То ли вздох, то ли хмыканье. Я не разобрал.
- Так оно и есть. Все правильно. Извини, что я так долго не уходил.... Я боялся за тебя, не хотел оставлять одного, ты понимаешь. Ты нуждался... он замолчал ненадолго. - Конечно, мне надо было просто положиться на Веру, не знаю, почему я так и решился. Она... вы вполне подходили друг другу, да и теперь... ведь вы все еще вместе, так, да?
- Да, - подтвердил я.
- Это очевидно. А я... в самом деле, задержался. Извини еще раз, что все так получилось. Я надеюсь, ты на меня не очень сердишься.
- Напротив. Ты очень помог мне.
Вера подошла вплотную, прижала ухо к трубке и слушала, что я говорю.
- Я звоню, чтобы попрощаться, - в трубке что-то щелкнуло. - Все проходит. Вот и наши с тобою встречи подошли к завершению. Так суждено.
- Я понимаю.
- И будь счастлив. Прощай.
- Прощай.
Снова щелчок. Короткие гудки.
Я поднял голову.
- Это он... Андрей. Звонил, чтобы попрощаться.
- Я так и поняла, - сказала Вера.
- Ты что-нибудь слышала?
- Ничего. Только гудки.
Я повернулся и обнял ее. Она не отстранилась, но и не подняла рук. Лишь позже, кажется, много позже, я почувствовал ее робкое объятие, скорее, прикосновение.
- Он ушел от меня. Совсем. Навсегда. Господи, Вера, ты не представляешь... да я и не смогу тебе объяснить... какого это, - кажется, я плакал. - Какого это: потерять друга, с которым провел столько лет жизни, огромную ее часть... потерять второй раз, когда, казалось, все неприятности, все острые углы были пройдены... оставлены в прошлом... а оказалось, что в прошлом остался и он сам. И уже не вернется, потому что... - я запнулся, - потому что это... уже невозможно будет перенести.
Она кивала и слушала. А потом легко провела ладонью по моей щеке. Ладонь была мокрой.
- Невозможно, - повторил я, не слушая самого себя. - Вера, прошу тебя, хоть ты... хоть ты не оставляй меня. Не уходи, пожалуйста... я не могу остаться один... здесь, в этой квартире, пустой квартире... с документами, с памятью, с прошлым. В темноте....
- Я здесь, - сказала она просто.
- Не уходи, - я сжал ее руку.
- Конечно, - согласилась она, и голос ее дрогнул. - Я тут, с тобой.
А потом, высвободившись из моих объятий, добавила:
- Выключи свет. Нам пора... домой.
И дорогу домой я не выпускал ее руки из своей. Точно боялся, что порвется эта единственная ниточка, что отныне связывает меня с новым, неизвестным прежде миром.
31.8 - 2.9.`00
