– Ты действительно сможешь сыграть это все сам? – забеспокоился Владек. – Мы можем найти тебе дублера.
– Никаких дублеров! – прогремел Рекс Фейнис. – Я не желаю никаких имитаций.
Совершенно очевидно, что слово «дублер» вывело его из себя.
Он собирался продолжать, когда раздался глухой шум. Сара услышала, как зазвенели подвески люстры.
– Эй! – заорал Владек. – Что это такое?!
– Это… это землетрясение! – закричал Рекс. – Надо выбираться отсюда… Боже мой, я…
Раздавшийся затем грохот перекрыл голоса обоих мужчин. Послышался ряд глухих ударов, и запись прервалась.
Сара вся взмокла. Она только что услышала последний разговор и предсмертные крики Рекса Фейниса и Владека Варшавского так, как они были записаны на магнитофонной пленке летней ночью 1938 года.
Дрожащей рукой она остановила магнитофон, перемотала пленку и, повинуясь внезапному порыву, решила все стереть.
Как только лента стала чистой, она поспешила засунуть ее обратно в сгоревший «Филко» и вернулась к себе в комнату.
На следующее утро она проснулась такой слабой, что даже не могла подняться.
Уэст, Гвеннола и Харлок пришли ее навестить. Чтобы не разговаривать с ними, Сара притворилась, будто она без сознания.
– Она ослабла, – поставил диагноз мажордом, считая ее пульс. – Я видел такое во время войны в Корее. Что-то вроде сепсиса.
– Она скоро умрет, – прошипела Джейн Харлок. – Я это чувствую. Ей не хватает сил. Ее телесная оболочка сгорает, она слишком слаба, чтобы противиться присутствию Рекса.
Адриан Уэст выругался сквозь зубы и ударил ладонями по подлокотникам кресла.
– Как же нам не везет! – воскликнул он. – А мы были так близки к цели! И тем не менее я верил, что это сработает. Я снова обрел надежду после того, как она продемонстрировала нам свои способности к фехтованию. Ах, вот черт! Неудача…
– Я советую сделать ей укол пенициллина, – наугад предложил Уиспер.
Адриан задумался, затем выдал:
– Нет, это может убить Рекса. Он развивается в ней как вирус, как инфекция. Антибиотик может прикончить его. Я не могу пойти на такой риск. Я предпочитаю оставить ее умирать.
– С ней все кончено, – настаивала адвокат. – Придется снова прибегнуть к услугам Антонии. Найти ее, предложить ей сделку. Это должно сработать. Как только Сара умрет, Антония может получить наследство. Конечно, это будет нарушением последней воли ее отца, потому что она не убьет сестру собственными руками…
– Да наплевать! – завопил Адриан, теряя хладнокровие. – Великий Рекс Фейнис не будет придираться к мелочам. Когда мы вернем его к мертвым, у него будет немало других забот, вам не кажется?
– Конечно, – пролепетала Джейн Харлок.
Уэст повернулся к мажордому.
– Уиспер, с этой минуты ни на шаг не отходите от Сары, – приказал он. – Вы устроитесь в изголовье ее кровати с магнитофоном и хорошим микрофоном. Когда увидите, что она собирается испустить дух, включайте аппарат. Рекс выйдет из ее тела именно в этот момент. Как во время землетрясения, он будет искать убежища на магнитофонной ленте. Это позволит нам потом освободить его… Вы поняли?
– Прекрасно понял.
– Глаз с нее не спускайте… и включайте магнитофон, как только ей станет совсем плохо. Реке не задержится надолго в агонизирующем теле. Он тут же выберется оттуда. Возможно, именно в этот момент произойдет электрический разряд, не надо этого бояться.
– Я был на войне. Чтобы меня испугать, нужно что-то посерьезнее короткого замыкания.
– Все так, все так… Извините меня, я очень нервничаю. – Уэст сделал над собой усилие, чтобы успокоиться, и закончил: – Когда она умрет, отнесите магнитофон в мой кабинет и избавьтесь от тела. Похороните ее в холмах, койоты быстро сделают остальное. – И они удалились, бормоча ругательства.
Оставшись одна, Сара открыла глаза. Хотя она прекрасно все сознавала, тем не менее не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, словно кто-то под покровом ночи перебил ей позвоночник.
Однако она недолго оставалась в одиночестве. Появился Уиспер и поставил, как и велел его хозяин, на прикроватный столик магнитофон. Затем мажордом уселся в кресло-качалку, вынул из кармана газету и погрузился в чтение.
