Минут десять молодые люди спорили, сопровождая реплики неприличными жестами. Сладковатый запах марихуаны затуманил мозг Сары. Антония продолжала пикироваться с парнями. Сара не узнавала рыжеволосую девушку в очках с толстыми стеклами, с которой она привыкла работать. В присутствии особей мужского пола она словно переродилась. Странная жадность искажала ее обычно столь невыразительные черты, придавая ей сходство с настороженной волчицей. Правую руку она сунула в вырез рубашки и теперь чувственно поглаживала себе плечо.
– Вздор несешь! – в тридцатый раз повторил Ван Дик. – Я-то знаю настоящую историю Рекса Фейниса. Там нет ничего про суицид. На самом деле он держал бордель, у себя, на своей вилле. Когда у звезд наступали трудные времена, они занимались там проституцией. Мужики, между прочим, тоже. Рекс выставлял их на аукцион и устраивал свидания. Он находил любителей и предлагал им: «Не хотите ли отыметь такую-то актрису? Если вы дадите соответствующую цену, я могу договориться для вас». И оп! Сделка состоялась. Он знал: звезды никогда не откладывают денег на черный день, они тратят все, что зарабатывают, поэтому, как только они прекращают сниматься, у них не оказывается ни гроша. А так как они не желают отказываться от прежнего образа жизни, то соглашаются стать шлюхами. В этом-то и заключался секрет Рекса Фейниса. Он держал подпольный бордель, где можно было трахнуть самую известную актрису планеты. Его халупу называли Домом шепотов из-за любовных вздохов, которые неслись оттуда днем и ночью. И я могу сказать вам, что мы обнаружим в этих контейнерах: его бухгалтерские книги, записные книжки с датами свиданий и именами звезд! Вот что Адриан Уэст отправил нас искать. Возможно, там даже найдутся фильмы. Бобины, отснятые Рексом через зеркало без амальгамы, когда тетки трахались. Все это стоит кучу денег сегодня. С этим можно разрушить самые безукоризненные репутации!
Сара провела рукой по лбу. У нее кружилась голова. Выдвинутые парнями теории имели право на существование. Она без труда могла представить себе Рекса как за одним, так и за другим занятием. И он наверняка делал это не столько из-за денег, сколько из удовольствия творить зло.
Она поднялась, пошатываясь, и словно издалека услышала собственный голос:
– Ладно, хватит, пошли спать. У нас впереди тяжелый день.
Молодые люди, ворча, убрались в свою палатку, Сара и Антония проскользнули в свою. Похолодало.
– Ты дулась весь вечер, – заметила Антония. – Надеюсь, ты не собираешься и завтра себя так вести? Ребята нервничают, я нервничаю… Что касается тебя, так ты просто умираешь от страха, это ясно, как божий день, так что расслабься немного, а то через пару дней мы начнем убивать друг друга.
Не отвечая, Сара влезла в спальный мешок и сделала вид, что спит. Через полчаса Антония тихонько выбралась из палатки и пошла к парням.
«Вот сволочь, – подумала Сара, но и пальцем не пошевелила, чтобы ее остановить. – В конце концов, – решила она, – что мне с того?»
К сожалению, ее мучила бессонница, изгнавшая все остатки сна. Помучившись немного, Сара натянула рубашку и вылезла из палатки. Из обиталища парней доносилось глупое хихиканье. Сара зажгла один из негаснущих на ветру светильников и решила бороться со своим страхом. Повернувшись спиной к лагерю, она побрела к контейнерам.
Ей было страшно идти в темноте, окруженной лишь на десяток шагов вперед кругом желтоватого света. Ей казалось, что она находится в крипте[7] и идет навстречу идолу омерзительного обличья, Баалу Молоху, требующему ужасающих жертвоприношений.
Внезапно из темноты появились цилиндры, словно носовые части армады, поглощенной бурей, ржавые форштевни, покрытые водорослями и морскими наростами.
Сара встряхнулась, понимая, что ее захлестнули детские страхи.
«Ну же! – приказала она себе. – Еще пять шагов».
Она пошла вперед, вытянув руку, чтобы прикоснуться к запаянной крышке первого цилиндра. Ощутив под пальцами металл, она почувствовала, что на нем есть надпись. Пыль пустыни наполовину скрыла ее, но достаточно было дунуть, чтобы прочесть.
