Прошу простить, если вам кажется, что я слегка перегибаю палку, но мой рассказ – вот это повествование – начинается именно с Рейхенбаха, и все последующее описание едва ли покажется связным, если не изучить факты, причем самым внимательным образом. Следующий вопрос: а кто, собственно говоря, я такой? Вы же должны знать, в чьей компании оказались. Позвольте сказать вам, что меня зовут Фредерик Чейз, я старший следователь детективного агентства Пинкертона в Нью-Йорке, в Европе оказался в первый и, вероятнее всего, последний раз в жизни. Внешность? Вообще говоря, человеку трудно описать себя самого, но скажу откровенно: красавцем себя никогда не считал. Волосы черные, глаза карие, совершенно заурядного оттенка. Худощав, за сорок, достаточно нахлебался за свою нелегкую жизнь. Холост, о чем, к сожалению, можно судить по моему гардеробу, местами заметно обветшавшему. Если в комнате соберется дюжина мужчин, я открою рот в последнюю очередь. Уж такой я человек.
Я оказался в Рейхенбахе через пять дней после столкновения, которое стало известно миру как «Последнее дело Холмса». Ничего «последнего», как нам теперь известно, в этом деле не было, и на многие вопросы только предстоит дать ответ.
Итак, начнем с самого начала.
Шерлок Холмс, самый выдающийся на нашей планете детектив-консультант, бежит из Англии, потому что опасается за свою жизнь. Доктор Ватсон, который знает этого человека лучше, чем кто-либо, и который не позволит сказать дурного слова в его адрес, вынужден признать: Холмс в это время далек от своей лучшей формы, крайне измотан из-за сложного положения, в котором оказался и на которое никак не может повлиять. Стоит ли его за это винить? За одно утро на него напали как минимум трижды. Сначала на Уэлбек-стрит мимо него пронесся и чуть не сбил запряженный парой лошадей фургон. Потом его едва не ударил по голове упавший или брошенный с крыши кирпич на Вир-стрит. А прямо у входа в жилище Ватсона его караулил какой-то вооруженный дубинкой и готовый пустить ее в ход ражий детина. Разве удивительно, что Холмс решил бежать из страны?
Да, удивительно. Других вариантов тоже хватало, и я просто не могу представить, что было у мистера Холмса на уме, как при чтении рассказов о его приключениях я никогда не мог угадать, чем кончится та или иная история, какой бы эта концовка ни оказалась. Во-первых, с чего бы он взял, что на континенте он будет в большей безопасности, чем в непосредственной близости от своего дома? Лондон – это сплетенный из человеческих жизней густой клубок, город, который Холмс знает изнутри, где у него, по собственному признанию, есть много комнат («пять небольших пристанищ», по словам Ватсона) в разных частях Лондона, и адреса известны только ему.
Он мог изменить внешний облик. Собственно, он и так его изменил. На следующий день, когда Ватсон появляется на вокзале Виктория, он замечает пожилого итальянского священника, который беседует с носильщиком. Потом священник входит в вагон и садится рядом с Ватсоном, между ними завязывается разговор, и только через несколько минут Ватсон понимает: рядом с ним его друг. Холмс выглядит настолько убедительно, что вполне мог бы следующие три года играть роль католического священника и никто ничего бы не заподозрил. Он мог бы легко обосноваться в итальянском монастыре. Падре Шерлок… Это бы выбило его врагов из седла. Вполне возможно, его бы оставили в покое и позволили найти время для других увлечений, например для разведения пчел.
Но Холмс срывается с места и отправляется в путешествие, которое никак нельзя назвать продуманным, и просит Ватсона составить ему компанию. Зачем? Даже самый безмозглый преступник сообразит: куда поедет один, туда, скорее всего, поедет и другой. Не будем забывать, что в нашем случае речь идет о преступнике отнюдь не рядовом, это мастер своего ремесла, которого сам Холмс страшится и которым в то же время восхищается. Я не допускаю и мысли о том, что он мог недооценить Мориарти. Здравый смысл подсказывает мне: его намерения были иными.
Вот маршрут Шерлока Холмса: Кентербери, Ньюхейвен, Брюссель, Страсбург, и на всем этом пути за ним идет слежка. В Страсбурге он получает уведомительную телеграмму от лондонской полиции: вся шайка Мориарти обезврежена. Но эта информация оказывается ложной. Одной ключевой фигуре удалось проскользнуть сквозь расставленные сети, впрочем этот образ едва ли следует признать верным: такая крупная и жирная рыба, как полковник Себастьян Моран, к этим сетям даже не приближалась.
