| На дворе было тихо; деревня по ту сторону пруда уже спала, не было видно ни одного огонька, и только на пруде едва светились бледные отражения звезд. |
| By the gate with the stone lions stood Genya, waiting to accompany me. | У ворот со львами стояла Женя неподвижно, поджидая меня, чтобы проводить. |
| "The village is asleep," I said, trying to see her face in the darkness, and I could see her dark sad eyes fixed on me. "The innkeeper and the horse-stealers are sleeping quietly, and decent people like ourselves quarrel and irritate each other." | - В деревне все спят, - сказал я ей, стараясь разглядеть в темноте ее лицо, и увидел устремленные на меня темные, печальные глаза. -И кабатчик и конокрады покойно спят, а мы, порядочные люди, раздражаем друг друга и спорим. |
| It was a melancholy August night--melancholy because it already smelled of the autumn: the moon rose behind a purple cloud and hardly lighted the road and the dark fields of winter corn on either side. | Была грустная августовская ночь, - грустная, потому, что уже пахло осенью; покрытая багровым облаком, восходила луна и еле-еле освещала дорогу и по сторонам ее темные озимые поля. |
| Stars fell frequently, Genya walked beside me on the road and tried not to look at the sky, to avoid seeing the falling stars, which somehow frightened her. | Часто падали звезды. Женя шла со мной рядом по дороге и старалась не глядеть на небо, чтобы не видеть падающих звезд, которые почему-то пугали ее. |
| "I believe you are right," she said, trembling in the evening chill. "If people could give themselves to spiritual activity, they would soon burst everything." | - Мне кажется, вы правы, - сказала она, дрожа от ночной сырости. - Если бы люди, все сообща, могли отдаться духовной деятельности, то они скоро узнали бы всё. |
| "Certainly. | - Конечно. |
| We are superior beings, and if we really knew all the power of the human genius and lived only for higher purposes then we should become like gods. | Мы высшие существа, и если бы в самом деле мы сознали всю силу человеческого гения и жили бы только для высших целей, то в конце концов мы стали бы как боги. |
| But this will never be. Mankind will degenerate and of their genius not a trace will be left." | Но этого никогда не будет - человечество выродится и от гения не останется и следа. |
| When the gate was out of sight Genya stopped and hurriedly shook my hand. | Когда не стало видно ворот, Женя остановилась и торопливо пожала мне руку. |
| "Good night," she said, trembling; her shoulders were covered only with a thin blouse and she was shivering with cold. "Come to-morrow." | - Спокойной ночи, - проговорила она, дрожа; плечи ее были покрыты только одною рубашечкой, и она сжалась от холода. -Приходите завтра. |
| I was filled with a sudden dread of being left alone with my inevitable dissatisfaction with myself and people, and I, too, tried not to see the falling stars. | Мне стало жутко от мысли, что я останусь один, раздраженный, недовольный собой и людьми; и я сам уже старался не глядеть на падающие звезды. |
| "Stay with me a little longer," I said. "Please." | - Побудьте со мной еще минуту, - сказал я. -Прошу вас. |
| I loved Genya, and she must have loved me, because she used to meet me and walk with me, and because she looked at me with tender admiration. | Я любил Женю. Должно быть, я любил ее за то, что она встречала и провожала меня, за то, что смотрела на меня нежно и с восхищением. |
| How thrillingly beautiful her pale face was, her thin nose, her arms, her slenderness, her idleness, her constant reading. | Как трогательно прекрасны были ее бледное лицо, тонкая шея, тонкие руки, ее слабость, праздность, ее книги. |
| And her mind? | А ум? |
| I suspected her of having an unusual intellect: I was fascinated by the breadth of her views, perhaps because she thought differently from the strong, handsome Lyda, who did not love me. | Я подозревал у нее недюжинный ум, меня восхищала широта ее воззрений, быть может, потому что она мыслила иначе, чем строгая, красивая Лида, которая не любила меня. |
| Genya liked me as a painter, I had conquered her heart by my talent, and I longed passionately to paint only for her, and I dreamed of her as my little queen, who would one day possess with me the trees, the fields, the river, the dawn, all Nature, wonderful and fascinating, with whom, as with them, I have felt helpless and useless. |
