Прошло несколько секунд, и Малколмсон с изумлением отметил, что его первое предположение не оправдалось. Крыса, несомненно, была, но она не спускалась по шнуру, а грызла его! Скоро студент уже видел, что тот остаток шнура, что свешивался в комнату, болтается на нескольких тонких нитях. Когда работа была закончена, конец шнура тяжело шлепнулся на пол, а сама крыса осталась висеть на другом конце под самым потолком. Малколмсон осознал, что последняя возможность связи с внешним миром посредством пожарного колокола теперь была утеряна. Ему, может быть, впервые стало по-настоящему страшно. Подавив в себе это чувство или по крайней мере приглушив его, он весь затрясся от гнева, схватил приготовленную заранее книгу и с силой метнул ее в крысу. Бросок был произведен великолепно, но прежде чем снаряд успел поразить цель, крыса отпустила шнур и шлепнулась на пол с неприятным всхлипом. Студент с криком бросился к ней, но она опередила его и скрылась в закоулках полупогруженной в темноту комнаты. Он понял, что больше в эту ночь ему поработать не удастся, и поэтому твердо решил употребить все силы на охоту за крысой. Он увеличил свет керосинки, насколько это было возможно. Благодаря этому верхняя часть комнаты впервые за три последние ночи осветилась и из тени выступили картины, что были укреплены высоко на стенах. Прямо перед собой Малколмсон увидел третью справа от камина картину. Что-то привлекло его внимание в ней, он прищурил глаза, вглядываясь в темный холст, и вдруг его глаза округлились и ужас стальными обручами охватил все его члены…
В центре картины была налеплена бесформенная заплата из коричневой холстины. Она имела такой вид, будто была приделана в одно время с созданием самой картины. Она воспроизводила почти такое же изображение, что студент видел вчера на основном полотне: высокий дубовый стул, камин, шнур, свисавший с потолка, но… Но исчез прокурор!..
Малколмсон, боясь дышать, медленно повернулся в сторону от картины и в следующую секунду стал дрожать всем телом, словно разбитый параличом человек, которого поставили на ноги и отпустили. Вся его молодая энергия покинула его, он не мог сделать и шага, не мог двинуть ни рукой, ни головой. Единственное, что осталось ему, это видеть и слышать.
Там, на дубовом стуле с высокой спинкой, справа от камина, сидел сам прокурор в своей красной мантии. Его глаза излучали дьявольскую ненависть и жажду мщения, на губах его гуляла улыбка триумфа, в руках он держал черный судейский колпак. Малколмсон почувствовал, как кровь отливает от сердца. В ушах поднялся нудный свист. Сквозь него в его сознание врывался звон колокольчиков, раскачиваемых бурей на торговой площади. Примерно с минуту – ему она показалась вечностью – он стоял не в силах пошевелиться с широко раскрытыми и наполненными ужасом глазами, боясь дышать. Часы стали бить полночь.
При первом ударе лицо прокурора отвердело, улыбка исчезла с его тонких губ, а при последнем – он водрузил колпак себе на голову и, встав со стула, поднял с пола отгрызенную часть шнура. Было видно, что ему приятна его тяжесть.
Натянув шнур несколько раз руками, прокурор убедился, что кусок достаточно прочен, и неторопливо стал делать на одном его конце петлю. Потом он долго проверял, насколько легко она затягивается. Наконец покончил и с этим и, кажется, остался доволен результатом. Без всякой паузы он медленными шагами направился вокруг стола к Малколмсону, не спуская с него своих остановившихся горящих глаз.
Студент не смел пошевелиться и только взглядом наблюдал за движениями прокурора. А тот прошел мимо Малколмсона, едва не задев его плечом, и остановился перед дверью. Студент понял, что он оказался в ловушке, и стал думать, что можно предпринять.
Прокурор не спускал с него глаз, и Малколмсон поневоле тоже следил за ним, чтобы не пропустить момент нападения. Прокурор стал медленно приближаться к нему. Подойдя на несколько шагов, он резко выбросил руку со шнуром в сторону Малколмсона. Преодолев себя, тот насколько мог быстро отклонился в сторону и только услышал, как петля гулко стукнулась об пол позади него. Не спуская зловещего взгляда со своей жертвы, прокурор не спеша подтянул петлю обратно к себе и, размахнувшись, бросил во второй раз. Студент снова увернулся.
