Дом под утопающей звездой - страница 32
Эдита обходилась со мной, не считаясь со взглядами лорда Ангуса, просто, как сестра. В ней нельзя было отыскать каких-нибудь предрассудков. Это была женщина, полная такта, деликатности и доброты. Об образованности ее я не говорю: она знала все языки Древнего Востока, обладала изумительным знанием всех философских систем, всех христианских ересей, и ни одна из тонкостей буддизма не была чужда ей. При всей этой учености ей недоставало только синтеза, чтобы стать так же высоко, как ее брат.
Обо всем этом я, однако, упоминаю так только, мимоходом, и лишь затем, чтобы, к ее чести, сказать, что несмотря на все эти исследования и громадные знания, в ней не было и тени педантизма. Прекраснейшей ее особенностью была невыразимая женская нежность, а единственным недостатком то, что она отдавалась впечатлениям минуты и действовала под влиянием страсти, без мышлений, — и это погубило ее!..
Возлюбленный ее, лорд Дальтон, вопреки всяким ожиданиям вернулся в Англию через месяц после того прощания, невольным свидетелем которого сделался я, и теперь я больше узнал о нем от самой Эдиты. На ее взгляд, лорд Дальтон был человеком совершенным, но у него была фатальная страсть: игра. Поэтому-то ее родные, когда несколько лет тому назад он просил ее руки, решительно воспротивились этому браку. Из-за этой страсти у него иногда бывали бурные столкновения с Эдитой, которые всегда кончались с его стороны обещанием больше не играть, а с ее — угрозой отвернуться от него, если обещание еще раз не будет сдержано. Но мне Эдита призналась, что не оставит его, даже если он не излечится от своей слабости, и что, наоборот, всю его жизнь она хотела бы быть рядом с ним, как защита и убежище… «Я на каждом шагу буду бороться с его злым демоном, — сказала она мне однажды, — и не устану, пока не вырву его из губительных его когтей. А для этого я должна жить с ним, соединенная навсегда, неразрывно!»
Мне трудно описать, как сильно страдал я, видя ее глаза, пылавшие таким воодушевлением при напоминании о лорде Дальтоне, слыша ее мечтания о нем. Я ненавидел его смертельно. Такова была моя жизнь в Ангус-Маноре.
Но, к несчастью бедной Эдиты, в этом шумном, веселом обществе лорд Дальтон находил слишком много возможности отдаваться своей пагубной страсти, и не было тайной, что он посещает пользующиеся дурной славой игорные дома, где уже раньше пропала большая часть его наследственного состояния, а теперь снова вторая, еще большая.
Однажды вечером, во время большого собрания в доме лорда Ангуса, я был свидетелем горячей сцены между Эдитой и лордом Дальтоном. Лорд Дальтон весь вечер был сильно расстроен — и Эдита сделала ему знак, чтобы он пришел в оранжерею, тогда совершенно пустую. В салоне известная итальянская певица пела какую-то бравурную арию и можно было быть уверенным, что, пока она не кончит петь, никто из салона не выйдет. Я одиноко сидел в оранжерее, слушая пение издали, так как мое зависимое положение в доме лорда не позволяло мне присоединиться к приглашенным гостям. Когда неожиданно вошла Эдита, и сразу же за ней незаметно скользнул лорд Дальтон, я хотел уйти, но Эдита кивнула мне головой, чтобы я остался…
— Эдвард, — сказала она лорду Дальтону, — господин Ройко, которого представляю тебе, пользуется моим полным доверием, и я хочу, чтобы он был свидетелем нашего разговора. Если кто-нибудь случайно сюда войдет, лучше, если он найдет нас не вдвоем. Наше присутствие здесь не покажется таким подозрительным. Теперь слушай, что я хочу тебе сказать.
