Очнулся я в полной темноте.
— Что случилось? — спросил я у сидящей рядом Грезы.
— Все смешалось в доме Облонских, — сказала она. — Теперь все области слились в одну.
— Но почему? — спросил я. Она не ответила.
— Что будем делать? — подал голос Кит.
— Полагаю и дальше искать ангелов, — сказала Греза. — Однако теперь нам могут повстречаться самые необычные существа.
Мы дружно встали и отправились в путь. Вскоре к нам в дверь постучался Пушкин. Он был одет в черный фрак, цилиндр и огромные ухмыляющиеся бакенбарды. В руке Пушкин сжимал револьвер, подарок Дантеса, и медитировал.
— Мой дядя, — начал было он.
— Знаем, знаем, — пробурчал я. — Правил самых честных.
— Простите? — сказал Пушкин и, сняв с головы цилиндр, поклонился. Под цилиндром у него на голове, сидел большой белый кролик.
— Это ваш дядя? — спросил Кит.
— Няня, — ответил Пушкин.
— Вон!!! — крикнул я, пытаясь удержать последние крохи разума.
Пушкин извинился и, выпив огуречного рассолу, исчез.
Внезапно слева от меня возникла необычного вида дверь. Необычность ее заключалась в том, что дверь была черного цвета и будто бы состояла не из дерева, а из какой-то водянистой субстанции. Она все время вибрировала и менялась в размере. Тайком от Грезы и Кита я отворил ее и вошел внутрь. В ту же секунду что-то схватило меня за ворот и протащило куда-то очень глубоко внутрь, далеко от двери и возможности из нее выйти. Когда я спохватился, то был уже в темной комнате, где то и дело мерцали сине-зеленые молнии, летали сферообразные предметы ярко-зеленого цвета и сжимались и растягивались состоящие из неподвластного описанию загадочно-космического цвета световые пружины. Мимо меня то и дело прокатывались огромные, с человеческий рост, игральные кости. Я сделал несколько шагов вперед и увидел перед собой небольшой каменный трон. На нем сидел человек греческой внешности и читал замусоленную книгу под названием «Органон».
— Что вы…
— Делаю? Читаю свои труды, — ответил он.
— Кто вы…
— Такой? Некий мыслитель.
— Как вы…
— Тут оказался? Искал место соприкосновения души человека с основами растительного мира.
— Перестаньте паясничать!
— Извольте.
Он спрыгнул с трона и приблизился ко мне.
— Как мне отсюда выбраться? — спросил я.
— Да никак!
— То есть?
— Правильно!
— Что правильно?
— Вы сказали «кость». Это правильно.
— Вы ошибаетесь. Я сказал «то есть».
— И тем не менее «кость».
— Что кость?!! — не выдержал я.
— Единственный ваш шанс выбраться отсюда это правильно бросить кость и обыграть меня.
С этими словами он протянул мне две игральные кости.
— Бросайте!
Я взял их в руки и не раздумывая бросил на вращающийся в воздухе вровень с моим поясом стол. Кости просочились сквозь дерево будто вода и упали мне под ноги. На обеих костях были пустые клетки. Не единицы, не двойки, не тройки… ничего. Просто пустые клеточки. Я запаниковал.
— У вас неправильные кости! Пустых клеток не бывает.
— Это не у меня неправильные кости, а у вас неправильные мысли, мой дорогой.
— Да как вы смеете! — возмутился я.
— Смею, батенька, смею.
— Да что вы себе позволяете?!!
— Я себе, дорогуся моя, еще и не такое в прежние времена позволял.
— Да что вы говорите!
— Да, вот так бывало возьмешь Сашку Македонского за рубашонку, вытрясешь из него всю дурь, опустишь с головою в астрал, и поминай как звали, а вы мне тут про какие-то кости бормочете! Стыдно, батенька.
— Хорошо, теперь вы кидайте! — сказал я.
— Извольте.
Он бросил кости на тот же стол, что и я, но вместо того, чтобы просочиться как и раньше и упасть мне под ноги, они увеличились в размере и, подлетев ко мне на расстояние вытянутой руки, явили небывалые цифры. На одной кости было написано: 3000 метров, а на другой стоял знак бесконечности.
— Вы… вы обманщик! — вскричал я.
— Я Аристотель! — вскричал он.
— Да? А почему вы тогда похожи на Петра Федоровича со второго этажа?
