Я сделала шаг вперед, но мой кузен замешкался, все еще прислоняясь к двери.
— Колин, — сказала я, наблюдая в полумраке за выражением его лица, — пожалуйста, отведите меня в рощу.
— В рощу? — Он вскинул брови. — Чего ради?
— Вы говорили, мы любили играть там детьми. Мне было бы приятно взглянуть на нее. Возможно, я там что-нибудь вспомню.
Кузен Колин, казалось, готов рассмеяться.
— Вы не знаете, о чем просите.
— Почему?
— Дядя Генри не желает, чтобы вы туда ходили.
Значит, я попала в точку.
Наблюдая за Колином, я продолжила:
— Почему? С ветром мы справимся.
— Дело не в ветре, Лейла. Думаю, вы знаете, почему он не хочет, чтобы вы там были.
— Из-за моих отца и брата, да? Я ценю его беспокойство о моем благополучии, но это не выведет меня из душевного равновесия. Для меня она остается всего лишь маленькой группкой деревьев. Пожалуйста, отведите меня туда.
Он покачал головой.
— Вы действительно не знаете, почему вам стоит держаться подальше от этого места?
— Разве я этого не сказала?
— О, да, ваш отец и брат. Но это не все объяснение.
— Тогда расскажите мне.
— Не могу.
— Но я имею право знать!
Поскольку я закричала, Колин внезапно схватил меня за плечи и метнул на меня такой взгляд, что меня пробрала дрожь.
— И зачем вы только вернулись, Лейла! Это не к добру, разве вы не видите? Вы думаете, что все знаете, но вы не знаете и половины всего! Оставьте Херст сегодня же…
— Нет!
— И возвращайтесь к своему красавцу-архитектору. Забудьте Пембертонов, мы не можем дать вам ничего хорошего.
— Колин, скажите мне, пожалуйста, что все от меня скрывают? Я чувствую это в их присутствии. Я знаю, что вы, Тео, мои тетя и дядя хранят тайну. Я хочу знать. Я имею право!
— Вы не имеете права!
— Имею, как и вы, поскольку я тоже Пембертон. Я родилась в этом доме! Ваш отец и мой отец были братьями. Что бы здесь ни случилось, не важно, каким бы постыдным оно ни было, у меня есть право это знать. Поэтому я и вернулась. Не ради денег или нарядов, но ради наследия, которое я смогу назвать своим!
— Даже если это наследие состоит в безумии и убийствах?
— Тем более. Скажите мне, Колин, пожалуйста!
Его зеленые глаза внимательно разглядывали мое лицо в той изучающей манере, к которой я начинала привыкать.
— Хорошо, — пробормотал он, — я расскажу, но когда вы все узнаете, обещайте мне одну вещь.
— Какую?
— Что вы не станете презирать и ненавидеть меня за то, что именно я рассказал вам это.
— Колин…
Темнота сгустилась вокруг нас, свирепый ветер гудел в деревьях.
Колин мрачно стиснул зубы и бесцветным голосом начал:
— Ваша мать оставила этот дом двадцать лет назад не только потому, что она была убита горем: она уехала и ради того, чтобы увезти вас. Чтобы увезти вас отсюда, Лейла, от того, что здесь случилось. Я знаю, вы спрашиваете себя, почему вы не можете вспомнить то, что было до вашего шестого дня рождения, но я знаю причину… так же, как и другие. Мы все обладаем памятью, от которой вы так милосердно избавлены. Да, это связано с рощей, и ваши отец и брат умерли там. Но было тут и еще кое-что. — Колин глубоко вздохнул. Его ладони все еще крепко сжимали мои плечи. — Мы все были здесь в тот день; никто не уезжал из Херста. Сэр Джон и бабушка Абигайль, двоюродная бабушка Сильвия, мои отец и мать, дядя Генри и тетя Анна, Теодор и Марта. И, конечно, вы и ваша мать. Мы все были дома в тот день. Ох, Лейла… — Он остановился и снова внимательно глянул в мое лицо. — Лейла, мне трудно произносить эти слова, поскольку я знаю, что они сделают с вами. Если бы вы никогда не вернулись, вы бы продолжали свою счастливую жизнь, вышли бы замуж за Эдварда Чемпиона и никогда не вспоминали бы о Пембертон Херсте. Но из-за того, что вы вернулись, и из-за того, что я должен вам сказать сейчас правду, ваша жизнь никогда уже не будет такой, как прежде.
Он еще раз глубоко вздохнул, и его пальцы глубже вдавились в мои плечи.
— Это касается вашего отца и брата и того, как они умерли. То, что Тео рассказал вам, все это правда, насчет ножа, и убийства, и самоубийства, но он пропустил один факт. А факт этот в том, что в тот день в роще был еще один человек.
