– Ах дом! – Пеннингтон Баркли вновь обрел всю свою вежливую непринужденность. – Признаюсь, этим вечером я пребывал в несколько угнетенном настроении. И все же существует очень простое решение всех наших трудностей.
– Каких трудностей? – осведомился Ник.
– Какое решение? – спросил Эндрю Долиш.
Снова ощутив власть над аудиторией, хозяин дома начал ходить взад-вперед около стола. Остальные смотрели на него.
– Очень простое решение. Какая жалость, что оно только что пришло мне в голову! Я куплю этот дом у тебя, Ник. Любая фирма аукционистов в Лимингтоне или Линдхерсте установит правильную цену, и, какой бы она ни была, я ее уплачу. Это справедливо, не так ли?
– Нет! – огрызнулся Ник. – Я отдаю вам этот чертов дом, Дядя Пен. Фактически я уже отдал его. Вы ведь не можете меня остановить?
– Не будучи юристом, я не в состоянии ответить тебе. Несомненно, ты вправе подарить все, что считаешь нужным. С Другой стороны, ты едва ли можешь отказаться от ответного подарка в качестве благодарности за услугу. Посмотрите, как уставился на меня наш законник! Несмотря на непрезентабельную фигуру, Эндрю, у вас превосходная голова. Только умоляю, не стойте и не надувайтесь, как Маколи перед тем, как высказать свое суждение. Что вы обо всем этом думаете?
Мистер Долиш с интересом наблюдал за ним.
– Вам действительно только что пришло в голову предложить выкупить дом? – спросил он.
– Да. Вы что, не верите мне?
– Я этого не говорил. Но этим вечером вы были в таком угнетенном состоянии, что почти…
– Почти что?
– На этот вопрос, Пеннингтон, только вы сами можете ответить. Вам больше нечего сообщить нам?
– Что еще он должен сообщать? – вмешалась Дейдри. В ее глазах все еще блестели слезы. – Вы ведь знаете, что ему нельзя волноваться. Такая передряга может плохо подействовать на твое сердце, Пен.
– Мое сердце, Дейдри, способно вынести почти все.
– Но это не шутка, когда в тебя стреляют – пусть даже холостым патроном! Может быть, доктору Фортескью лучше тебя осмотреть?
– Мне вполне достаточно, дорогая моя, – отозвался ее муж, – что ты наконец проявила женское сочувствие. Полагаю, у меня на груди ушиб, так что Неду Фортескью в самом деле следует на него взглянуть. Но я вижу, что Эндрю что-то беспокоит куда сильнее, чем можно было ожидать.
Мистер Долиш быстро шагнул к открытому ящику письменного стола.
– Любопытно, Пеннингтон, какую странную коллекцию предметов вы храните в этом ящике. Большую часть вы уже продемонстрировали – порошок для отпечатков пальцев, кисточку, лупу. А здесь, рядом с коробкой патронов, тюбик клея.
– Не будете ли вы так любезны объяснить, Эндрю, какое отношение тюбик клея имеет ко всему происшедшему?
– Никакого, дружище, так что незачем выходить из себя. Я просто думал о патронах.
– О патронах?
Мистер Долиш нахмурился.
– Призрачная фигура воспользовалась холостым патроном, выстрелив с расстояния по меньшей мере двенадцати футов. В то же время… – он заколебался, – что случилось с пыжом из этого патрона? Где он сейчас?
– По-моему, я уже говорил, что выбросил его на лужайку. Утром мы найдем его там. Можно взять фонарик и поискать его теперь, если это дело первостепенной важности.
– Едва ли. Но какие шаги мы предпримем в связи с вставшим из могилы визитером с револьвером? Мы сообщим в полицию?
– В полицию? – Пеннингтон Баркли обращался к потолку. – Боже мой, конечно нет!
– В таком деле это самая разумная мера. Вы уверены, что вам больше нечего рассказать нам?
– «Призрачная фигура». «Вставший из могилы визитер». Должен вам заметить, что я невыразимо устал от постоянных намеков, превращающих меня в бессмысленного лжеца. Смотрите снова – и в последний раз!
Выйдя из-за стола, Пеннингтон подошел к левому окну. Ударив ребром ладони по шпингалету из металла и фарфора, он привел его в нужное положение, взялся обеими руками за внутреннюю раму и бесшумно поднял ее, открыв окно.
– Вот! – сказал он. – Верите вы мне или нет, но, когда появился визитер, окно выглядело именно так. Теперь нам нужно напрячь мозги и найти объяснение – Ник согласен, что оно существует. Почему всегда верят всем, кроме меня? Если Эстелл рассказывает о призраке в черной мантии, все находят нормальным, что он просочился через запертую дверь, неужели так трудно представить себе одержимое злобой человеческое существо, умудрившееся каким-то способом пройти через запертое окно?
