Прозелиты и Тора
Не только еврейский народ, даже некоторые инородцы «приближались» к Торе. Прозелит Бен Баг-Баг (начало I века по Р. Х.): «Листай и листай ее, ибо все в ней. Вглядывайся в нее, седей и старься с нею и от нее не отходи, ибо нет для тебя ничего лучше нее» (Авот, 5, 22). Смотрите, как этот прозелит любит Тору. Ведь то, что он говорит и как он говорит, похоже скорее на объяснение в любви.
Другой прозелит того же времени — евангелист Лука. Его Евангелие по целому ряду признаков выдает в нем знатока и человека, очарованного Писанием.
А вот еще один прозелит, чиновник высокого ранга, казначей эфиопской царицы Кандакии. Он совершил паломничество в Иерусалим и возвращается на своей колеснице в Эфиопию. Вряд ли он знал Писание наизусть. Но даже в дороге он склонился над свитком Исаии (Деян. 8: 27–28).
Но я слишком отклонился… Слово Торы прочитывалось чтецом, истолковывалось метургеманом>14 по-арамейски и разъяснялось учителем>15 в синагоге каждую субботу.
Он (наш законодатель, то есть Моисей. — Л. Г.) повелел слушать его (Закон. — Л. Г.) не один раз, не два и даже не несколько раз, но каждую неделю собираться для чтения Закона и его изучать… (Против Апиона 2, 17).
Вот таким образом оно проникало во «многие толпы», так что даже «народ земли», то есть необразованные и бедные, не имевшие собственных свитков, могли слышать и помнить слова Закона. Не читали ли вы в Законе?.. (Мф. 12: 5; см. также Мф. 12: 3; 21: 42) — обращается Иисус к образованным фарисеям, книжникам и священникам. Вы слышали, что сказано древним?.. (Мф. 5: 21, 27, 33) — говорит Он толпе.
Роль памяти и устное предание
Тот, кто не умел читать, мог слышать. И запоминать со слуха. Это эпоха устного предания — из уст в уши. Он, отверзши уста Свои, учил их (Мф. 5: 2). Кто имеет уши слышать, да слышит! (Мф. 13: 9 и др.). Вложите вы себе в уши слова сии! (Лк. 9: 44). Устное слово пользовалось гораздо большим доверием. А память была намного более цепкой.
— Говоря современным языком, можно сказать, что память являлась основным носителем информации?
— Наверно, так. Опять же Иосиф Флавий, говоря о своем преуспеянии в учебе и называя себя «отличным учеником» и знатоком Торы, первым делом отмечает свою память и лишь затем — сообразительность (Жизнь, 8).
Одно древнее поучение также ставит способности ученика в прямую зависимость от его памяти.
Существует четыре типа учеников: быстро запоминает и быстро забывает — расход превышает доход; долго запоминает и долго помнит — доход превышает расход; быстро запоминает и долго помнит — мудрец; долго запоминает и быстро забывает — злая доля (Авот, 5, 12).
Любимый ученик
Ученик, у которого хорошо развита и ближняя, и дальняя память, назван мудрецом (хахам). Именно он признается способным стать ученым знатоком Торы.
И, конечно, всякий учитель мечтал иметь такого ученика. С цепкой и крепкой памятью. Потому что значительно возрастал шанс, что учение сохранится в неискаженном виде и будет передано следующему поколению. Именно такой ученик, который схватывает на лету и знает, как сделать так, чтобы услышанное не выскочило из головы, мог претендовать на звание любимого ученика.
Он стал живой книгой. Он носит в себе слова учителя. А это самое дорогое, что тот мог дать. Ученик носит в себе книгу Закона и те бесчисленные замечания, сравнения, выводы, притчи, толкования, аналогии, постановления, противопоставления, которые воспринял от учителя. В одной голове (говорим мы, «в одном сердце» — сказали бы евреи I века) умещается Писание и Предание. Слово Моисея и слово учителя. Разве можно не любить такого ученика?
— С чего начинается библеистика? Что самое необходимое для библеиста?
Первое отступление: о библеистике
— Все начинается с интонации. Любому слову, а возможно, даже и мысли, если их можно разделить, предшествует интонация. На улице вы слышите одну интонацию, в театре другую, в аудитории за кафедрой третью, совсем иную в церкви. Но дома мы говорим иначе. Дома мы говорим «своим голосом».
Мне представляется, что доминирующая интонация библеиста — это удивление. Или недоумение. Уверяю вас, что в библеистике гораздо больше вопросов, чем ответов. Надо допустить, что существует такая наука, и она имеет право на существование (почему нет?), где на первом месте стоит вопрос. Вопрошание…
