Межов прижал взглядом зоотехника: что же ты молчишь, говори, ты же заместитель директора, на лошадях свиней за шестьдесят километров не повезешь, тебе нужны машины, а не им.
Вера Анатольевна поняла его и усмехнулась: я, мол, заявку сделала, а уж решай ты. И другие ждут его решения. А они сами должны решить, и притом решить так, как диктует необходимость и целесообразность.
— Ладно, — сказал Межов, не дождавшись коллективного мнения. — Три машины пойдут на мясокомбинат, одна под кирпич. На картошку и строительство утятника — лошади.
И опять переглянулись все, довольно, облегченно: ты решил, ты и отвечаешь. Возможно, завтра не будет красной цифры в сводке по картофелю, но ведь ты сам не дал грузовиков, а на лошадях быстро не поедешь. То же и с песком. Ты мог бы не затевать строительство утятника, совхоз свиноводческий, есть молочная ферма, есть полеводство, зачем же надевать новый хомут на шею совхозу? Ах, ты решил надеть его, считая это необходимым и целесообразным?! Ну так и вези сам!
В сводке по молоку надои сползли вниз: вторую неделю не дают комбикормов. С помощью райисполкома выбил наряд на десять тонн, грузовики на обратном пути с мясокомбината могли бы взять фураж, но зоотехник молчит. Завтра она отправит свиней, а послезавтра подавай ей машины за комбикормом.
— Вера Анатольевна, когда нам лучше подвезти корма по наряду?
— Вероятно, послезавтра. Надо же отвезти свиней, мы договорились с мясокомбинатом.
Даже не подумала, что обратно грузовики пойдут порожними. И механик спокойно выдаст путевые листы и не спросит об этом.
— Скажите, Галкин, шоферам мы как платим, с тонно-километра?
Галкин вздрогнул от неожиданности: разговор шел стороной, он думал о том, что надо пораньше поднять шоферов, чтобы переобуть машины, и не понял вопроса. Межов повторил.
— Да, да, с него, с тонно-километра. — Галкин озадаченно округлил глаза: что еще за подвох кроется?
— Если вы не думаете о рациональном использовании машин, подумали бы хоть о шоферах, семьи ведь у них. — Межов посмотрел на зоотехника. — И доярки получают с литра надоенного молока. Так, кажется, Вера Анатольевна?
— Вы проницательны. — Она слегка покраснела и без нужды поправила очки. — Между прочим, о кормах я говорила вам на прошлой неделе.
Будто в совхозе свой комбикормовый завод и директор может отпустить ей по первому требованию. Но об этом все знают и теперь видят, что зоотехник просто ищет оправданий. И Галкин ищет оправданий. И Кузьмичев. Этот неохотно принялся за строительство утятника: проекта нет, стройматериалов нет, близится зима, плотники заняты ремонтом коровника и свинарников. Песок он должен был подвезти вчера и поэтому сегодня первым сделал заявку на машину: я-де помню и подчиняюсь, но ты все же подумай, может, и не надо строить, сам видишь, какие у нас возможности.
Межов просмотрел сводку по полеводству и сказал, что тракторы первого отделения надо переключить на вспашку черных паров. Зяби осталось немного, пусть два трактора доканчивают, а остальные — на пар.
— А я думал, сперва зябь, а потом всех на пары, — сказал пожилой Трофимов, управляющий первым отделением. — Обслуживать легче в одном месте.
Костя Афонин горячо поддержал его:
— И воду им подвозить, и горючее, и обед… Я обеими руками «за».
Добрый он, милый. Радуется чужому предложению, сам не додумался, но поддерживает сразу, не ревнив. Именно такого встречного предложения ждал Межов.
Распределив людей и оставшихся лошадей на работы, Межов выговорил заведующим центральными фермами: требуют резиновые сапоги, а куда проще договориться с агрономом и вывезти навоз с ферм на поля. Но тут Межов поторопился, его обвинения встретили дружный отпор: работа ручная, транспорта и людей не хватает, Костя Афонин пришел недавно, агрономом почти три года работал ты, вот и помалкивай в тряпочку, если не хочешь быть виноватым.
Закрывая наряд, Межов отметил, что все расходятся поспешно и с облегчением, ни у кого не возникло желания остаться с ним, спросить о чем-нибудь, посоветоваться. Или посоветовать. Ведь все они, кроме зоотехника и агронома, старше Межова, опытней.
