«Оох, боль! Бей, не жалей… Только врешь: я еще существую. Я существую! И так во всем, говорю я, во всех проявлениях бытия:
…из тысяч рассеянных ветром семян только одно достигнет плодородной почвы — но не будь тысяч, не продолжилась бы жизнь растения. Так и идеи, попытки разума продлить себя…
…и неправ был Любарский, что пена веществ суть нашей телесности. Пена эта, турбулентное кипение жизни, возникает только в самых мощных струях времени — вот они-то и есть суть наша.
…потому что все едино в Книге Бытия, волнующейся материи: вся она состоит из волн-попыток, струй-попыток, миров-попыток. Из них большая часть ниспадает втуне — но без всех не было бы и крайне выразительных, выплескивающих избыток действия-жизни к новому развитию. Пытаться и стремиться!..»
Удар-боль-вспышка. И вверху мгновенным сиянием выплеснулся из Шара метагалактический свет — знак того, что там состоялась еще одна вселенная-попытка, а в ней Галактики-попытки, звезды и планеты-попытки. Свет озарил лицо Валерьяна Вениаминовича.
«Удар — свет… какой свет! Куда ты течешь, Вселенная? Что поют твои звезды, какую мелодию выводят: Реквием или Гимн?… Ты сама не знаешь этого, Вселенная, только желаешь узнать. Для того и порождаешь мириады существ, которые воспринимают, изучают, постигают другое и других, а все вместе — себя. Тебя. Принимай же среди них и меня, мою жизнь-попытку. Стремиться…»
И смерть была как устье: ручеек жизни человека впал в спокойно-мощный, неразличимо ясный и стремительный поток Времени, растворился в нем и помчал далее в Едином — в вечность.
Гремел гневался, грозил апокалиптическими бедами Шар. За оградой зоны Волков расставлял офицеров — ждать сигнала, выстрела. Мелово-бледный от боли в перебитой ключице, брел вверх с этажа на этаж Буров. Взлетели над пылью, сумраком и грохотом вертолеты со сваренными многометровыми лоскутами сети. Спешно поднятые по приказу Страшнова в воздух две «Пчелки» и Ан-28 разворачивались и ложились на курс к Шару. Механик Ястребов, то выжимая газ, то притормаживая немеющей правой ногой, мчал по бетонке на своей «Волге» к башне. Анатолий Андреевич Васюк-Басистов, помогая ногами дохлому моторчику мопеда, давил на педали, подскакивал на ухабах. Катил в такси, ободряя перетрусившего водителя, Любарский.
По дорогам и прямиком через степи шли, бежали, ехали, летели к Шару — люди.
1970–1990 гг.
Киев — Полтава — Подмосковье — Причерноморье — Прибалтика
