— Мэтр Лиотар, — заметил Мегрэ, — вы можете зайти ко мне, когда вам заблагорассудится. Мой кабинет в конце коридора, предпоследняя дверь слева.
Мегрэ улыбнулся следователю Досену, чувствовавшему себя явно не в своей тарелке, вышел из его кабинета и направился к маленькой двери, которая вела из Дворца правосудия в помещение судебной полиции.
В полиции же в этот день суета была гораздо большей, чем обычно. В комнатах беспрестанно звонили телефоны. По коридорам то и дело пробегали инспекторы и слонялись в ожидании вызовов какие-то личности.
— По-моему, в вашем кабинете кто-то ждет вас, комиссар.
Открыв дверь, Мегрэ увидел Фернанду. Компанию ей составлял Лапуэнт. Расположившись за столом Мегрэ, он внимательно слушал жену переплетчика и делал какие-то пометки в блокноте. При виде комиссара молодой инспектор смутился и тут же вскочил на ноги.
На Фернанде было бежевое габардиновое пальто с поясом и непритязательная шляпка из того же материала.
— Как Франс себя чувствует? — спросила она. — Ведь вы его только что видели, господин комиссар, он еще наверху…
— У Стевельса все в порядке. Он признался, что двадцать первого после полудня Лиотар заходил к нему в мастерскую.
— Только что произошло более важное событие, — сказала Фернанда. — Прошу вас отнестись серьезно к моему рассказу. Сегодня утром я, как обычно, отправилась в тюрьму Сантэ, повезла обед для мужа. Вы видели, по-моему, эмалированные судки, в которых я вожу ему еду. На станции метро «Сен-Поль» я села в поезд, а на станции «Шатле» сделала пересадку. По дороге купила газету — утром на это не хватило времени. Возле дверей оказалось свободное место, я села и принялась читать известную всем вам статью. Судки я поставила рядом с собою на пол, так что их тепло ощущала ногой. То было, видимо, время прибытия каких-то поездов, так как за несколько станций до «Монпарнаса» в вагон ввалилась толпа людей, многие из которых были с чемоданами. Я не обращала внимания на то, что происходит вокруг меня, поскольку была поглощена чтением газеты, но вдруг мне показалось, что кто-то дотрагивается до моих судков. Я успела заметить кисть чьей-то руки. Человек пытался вставить на прежнее место металлическую ручку над верхним судком. Я поднялась и обернулась в ту сторону. Поезд как раз подъезжал к «Монпарнасу», где мне нужно было перейти на другую линию. На этой станции выходили почти все. Человеку, который что-то хотел сделать с моими судками, удалось их опрокинуть и выскользнуть на платформу прежде, чем я успела рассмотреть его лицо. Еда пролилась. Я принесла вам все три судка, но два верхних практически пусты. Посудите сами: две металлические полоски, соединенные наверху ручкой, скрепляют кастрюльки, так что открыть их не так-то уж легко. Я уверена, что кто-то за мной следил и попытался отравить пищу, предназначенную для мужа…
— Ну-ка, отнеси это в лабораторию, — обратился Мегрэ к Лапуэнту.
— Они, наверное, ничего не обнаружат. Ведь отраву пытались подложить в верхний судок, а он теперь пустой.
Но вы же мне верите, господин комиссар? Вы же помните, что я была с вами откровенна!
— Всегда?
— По мере возможности. Но на этот раз речь идет о жизни Франса… Его пытаются убить! И эти мерзавцы хотят воспользоваться мною!
В голосе Фернанды звучала неподдельная горечь.
— Если бы я не увлеклась чтением газеты, я могла бы рассмотреть этого человека как следует. Но заметила только его плащ, примерно такого же цвета, как мое пальто, и черные поношенные туфли.
— Молодой?
— Не очень молодой, но и не старый, средних лет. Или, вернее, человек без возраста. Понятно, что я хочу сказать? Да, вот еще — на рукаве его плаща пятно, я заметила это, когда он стал удирать.
— Высокий? Худой?
— Скорее низенький, ну, самое большее, среднего роста. Я бы даже сказала, что он похож на крысу.
— Вы уверены, что никогда прежде его не видели?
Фернанда молчала.
— Нет, не припоминаю, — наконец сказала она, а потом, видимо передумав, добавила — Кое-что мне все же приходит в голову. В метро, как вы знаете, я читала статью, в которой рассказывалось о даме с мальчиком и о гостинице «Босежур». Так вот, у меня возникла ассоциация: не мог ли это быть один из тех двух мужчин, а именно тот, которого хозяйка гостиницы назвала малопривлекательным. Это не кажется вам нелепым?
