— Ну, статью найти несложно.
— Я тоже так думаю.
— Значит, она заходила в мастерскую?
— Нет. Но я этому сапожнику не очень-то верю. Ведь он наверняка тоже прочел статью и теперь, вполне возможно, выдумывает, чтобы наш интерес к нему не пропал. Так что мне делать, господин комиссар?
— Не спускай глаз с Альфонси. Наблюдай за ним целый день. Составишь список людей, с которыми он будет разговаривать.
— Стараться, чтобы Альфонси не заметил слежки?
— Пусть себе замечает, это неважно.
— А если он со мной заговорит?
— Ответишь ему.
Когда Мегрэ вышел из кафе, его долго еще сопровождал запах перно. Прибыв на набережную Орфевр, он застал Люка за обедом, состоявшим из бутербродов. На столе стояли две кружки пива, и комиссар безо всякого стеснения взял одну себе.
— Только что звонил Торранс. На почте служащая вроде бы припоминает клиентку в белой шляпке, но не может подтвердить, что именно она послала ту телеграмму. У Торранса создалось впечатление, что, даже если бы служащая была уверена в этом, все равно она ни за что не призналась бы.
— Торранс возвращается?
— Да, ночью уже будет в Париже.
— Позвони, пожалуйста, в компанию «Юрбен». Нужно найти еще одного таксиста, а может быть, и двух.
Интересно, неужели госпожа Мегрэ и сегодня, отправляясь к зубному врачу, вышла из дому загодя, чтобы посидеть немного на скамеечке в Антверпенском сквере?
Мегрэ не поехал на этот раз обедать домой на бульвар Ришар-Ленуар. Соблазнившись бутербродами Люка, он заказал себе такие же в пивной «Дофин».
По обыкновению, это был хороший признак.
ГЛАВА 4. ПРИКЛЮЧЕНИЕ ФЕРНАНДЫ
Малыш Лапуэнт имел вид человека, проведшего ночь на вокзальной скамье в зале ожидания третьего класса, — глаза его покраснели, лицо осунулось. Он посмотрел на вошедшего в инспекторскую комнату Мегрэ с таким отчаянием, что тот немедленно утащил молодого человека к себе в кабинет.
— Все то, о чем мы узнали в гостинице «Босежур», напечатано в утренней газете, — мрачно сообщил Лапуэнт.
— Прекрасно! Я был бы сильно разочарован, если бы это не случилось.
Мегрэ нарочно разговаривал с ним так, как говорил бы с опытным сотрудником, например с Люка или с Торрансом.
— Видишь ли, об этих людях нам почти ничего не известно, даже то, имеют ли они отношение к делу Стевельса. Их четверо — женщина, мальчик и двое мужчин, о которых мы знаем только, что один из них довольно полный, а другой имеет весьма непривлекательную внешность. По-прежнему ли они в Париже? Об этом мы также не имеем ни малейшего представления. Если они тут, в Париже, то скорее всего разделились. Ведь стоит женщине снять белую шляпку да расстаться с ребенком, как мы ее уже никогда не узнаем. Следишь ли ты за ходом моей мысли?
— Да, господин комиссар, я вас понял. И все же мне очень горько сознавать, что еще вчера вечером моя сестра бегала к этому хлюсту.
— Сестрой позже займешься. А теперь ты работаешь со мной. Сегодняшняя статья должна их напугать. Одно из двух: либо они останутся в своей берлоге, если таковая у них, конечно, имеется, либо поищут другое надежное пристанище. Во всяком случае, единственный наш шанс — это надежда на то, что они сами себя как-то да выдадут.
В этот момент раздался телефонный звонок. Звонил следователь Досен, прочитавший пресловутую статью. Мегрэ пришлось повторить свои рассуждения с самого начала.
— Повсюду разосланы предупреждения, господин следователь, — добавил он, — на вокзалы, в аэропорты, в гостиницы. Даны соответствующие указания и дорожной полиции. По тем описаниям, которыми мы располагаем, в картотеке правонарушений Мёр отбирает уже фото из архива. Ведется также опрос таксистов и владельцев гаражей — на тот случай, если у этих ловкачей окажется машина.
— Вы полагаете, что здесь прослеживается какая-то связь с делом Стевельса?
— Ну, все же это какой-никакой, но след. Ведь все наши предыдущие разыскания ни к чему не привели.
— Сегодня я вызвал к одиннадцати часам на допрос Стевельса. Примчится, конечно, и его адвокат. Ведь он не позволяет перемолвиться с подозреваемым ни единым словом в свое отсутствие.
— Можно ли мне зайти на минутку во время допроса?
