Эдгар спустился по лестнице в парадный зал, а оттуда в столовую, где уже сидели миссис Эхидна и ЗР. На столе стояла тарелка с большой дрожащей стопкой дымящихся блинов. Эдгар обрадовался им, поскольку его пиршество в Эдембурге прервали, едва он успел набить рот. К тому же он еще не пил чая. На столе, кстати, чая не было. Эдгара слегка удивило поведение Этереджа, который уселся за стол, вместо того чтобы стоя разливать вино и выполнять другие обычные обязанности дворецкого, и сразу же принялся охаивать блины.
— Они же на яйцах, — говорил он, жуя блин, — а ведь хорошо известно, что блины следует печь исключительно на снегу. От снега они легкие и воздушные.
— Единственный способ его успокоить, — сказал ЗР со вздохом (теперь он был в красивом фраке; он клал блины в оба рта, но делал это очень изящно, а отнюдь не грубо и жадно), — это рассказать какую-нибудь историю. Может быть, матушка, вы нас одолжите.
— Я вас одолжу, — проворчал Этередж. И мгновенно разразился нижеследующим:
Жил у меня чудесный блин,
Дышавший нежностью ко мне.
В науках не был он силин:
Считал, что в сотне миллиин
И есть зеленый гуталин
Селедки любят на луне.
Но сердцем мягким обладал;
Пугливый, кроткий, как дитя,
От слова грубого страдал
И из тарелки выпадал.
Однажды я ему поддал —
Он плакал, корочкой хрустя.
Ему обязан жизнью я.
Он был последним из блинов,
Что напекла жена моя.
Я съесть его уж был готов,
Но испустил он жуткий рев,
Хоть выглядел прия-
Тно. «Стой, не ешь! — он завопил.
И вилку положи на стол,
Желудок ты и так набил!»
Он, блин, конечно, мне грубил,
Но храбростью меня убил,
И есть я перестал.
Он был двадцатым из блинов,
А я как раз читал, что двадцать —
Предел для груш и огурцов,
Окороков и шашлыков,
Колбас, бекона и яйцов,
И больше ни за что не сбацать.
Я знаю, правду он сказал:
Еще чуть-чуть — и мне не жить.
Опасный блин я не терзал:
Не трогал даже, не лизал,
Ведь на себя я не дерзал
Так руки наложить!
И блин домашний, блин ручной
Тогда решил я завести.
Поныне был бы он со мной
В палящий холод, в лютый зной,
Но пес сожрал его цепной —
И я один тому виной —
Прости, дружок, прости!
«Мы испечем еще такой!» —
Жена сказала; головой
Я замотал и поднял вой:
«Такого не найти!
О нет, клянусь своей вдовой,
Такого не найти.
Такого — нет! Такого — нет!
Такого не…»
— Думаю, достаточно, — мягко сказала миссис Эхидна. — По моим наблюдениям, ты сумел, несмотря на исполнение этой душещипательной песни, управиться по меньшей мере с восемнадцатью блинами. Чего достаточно, того достаточно.
В эту минуту без стука вошел ухмыляющийся Болингброк с желтым конвертом.
— Какая у вас тут погода? — спросил он. — А, хорошая, по крайности, сухая. Только пришло, — сообщил он Этереджу. Этережд взял желтый конверт и вышел из комнаты, энергично пиная перед собой Болингброка и приговаривая:
— Я тебе дам погоду, я тебе покажу, как входить без стука и отрывать меня от ужина.
Дверь закрылась. Она вновь открылась, и опять вошел Этередж, неся перед собой на подносе желтый конверт. Он подошел к ЗР и сказал:
— Кажется, это телеграмма, милорд. Надеюсь, не дурные вести.
ЗР разорвал конверт. Его лицо вытянулось. Его второе лицо, наверное, тоже вытянулось, но Эдгар его не видел.
— Очень дурные вести, — сказали оба лица. — Он возвращается.
— О, — сказала миссис Эхидна, — ты же не хочешь сказать…
— Хочу. Именно это я и хочу сказать. Дедушка возвращается. Он также пишет, что голоден, потому что не наелся в Эстотиленде. О Боже!
И сын и мать печально посмотрели на Эдгара, и даже Этередж счел возможным придать своему лицу подобающее выражение.
— Я ухожу, — заявил Эдгар. — Мне нужно выбраться отсюда. Я не буду ждать, пока меня съедят.
— Хорошо, — сказал ЗР. — Но учти: единственный путь на волю — через люк. Если мы выпустим тебя через парадную дверь или через черный ход, он тебя поймает. У него очень тонкий нюх. Он будет принюхиваться, принюхиваться, принюхиваться, и унюхает тебя, и схватит, вне всякого сомнения. Нет, мальчик мой, тебе ничего не остается делать, кроме как возвратиться в свою комнату.
— Тогда через люк? — нетерпеливо спросил Эдгар.
— Не так это просто, — ответил ЗР. — Люк запрограммирован таким образом, что откроется, лишь когда ты решишь Завершающую Задачу. А на нее уйдет время. Это крепкий орешек.
