Вспомнились рассказы Кая о том, что у протурбийцев не бывает светловолосых женщин. И прозрачно-белого цвета кожи не бывает соответственно. Я улыбнулась. Протурбийки не очень-то отличались от моих соплеменниц. Мы с девчонками вечно страдали от того, что волосы прямые, а хотелось кудрявые. А обладательницы кудряшек с жуткой завистью косились на нас. Вот и Цина наверняка в мечтах уже примеряла на себя мою внешность.
Когда мои штаны сползли по лодыжкам вниз, я придумала, как избавиться от принудительного обнажения без скандала. Показав на испачканное белье, знаками попросила служанку принести мне что-то на смену. Девушка согласно закивала и мигом испарилась из комнаты, а я с облегчением скорее залезла в бассейн.
От горячей воды заломило все мышцы. Я откинула голову на бортик, закрыла глаза, чувствуя, как кожа покрывается мурашками от забытых ощущений. Странно, когда в ледяной реке купалась — тело реагировало точно так же. Зато боль в животе немного унялась. Под рукой обнаружилась вазочка с мягкой и душистой субстанцией, похожей на мыло. В воздухе поплыл тонкий аромат. Я с наслаждением промыла волосы: наконец-то они стали шелковистыми. Интересно, что скажет Кай? Чистой и умытой ему редко доводилось меня видеть. Я уже предвкушала его реакцию. Вот что делает с человеком горячая ванна — стоило привести себя в порядок, и мрачные мысли понемногу отступили, а на их место вернулись романтические мечты.
Когда, завернувшись в полотенце, я вошла в комнату, Цина уже была тут как тут. Она успела унести мою грязную одежду и разложить на кровати длинное темно-синее платье старомодного покроя. На журнальном столике стояло блюдо с теми желтыми плодами, которые я видела в садах по пути в поселение. А вот нож пропал.
Стараясь не показывать настороженности, я забрала платье, новое белье, а также предложенные мне впитывающие салфетки и решительно захлопнула дверь в ванную перед носом девушки. Полностью одевшись, вышла. Глаза у Цины опять были на мокром месте, но на этот раз она держалась более мужественно. Видимо, свыкалась с моими «причудами».
С обиженным видом девушка подошла и сунула мне кружку с мутной зеленоватой жидкостью.
— Что это? — с подозрением принюхалась я.
— М-м-м, — передразнила Цина, в точности повторив мой жест, когда я прикладывала руку к животу и морщилась от боли.
— Лекарство от спазмов? — уточнила я.
— М-м-м, — она повторила движения.
Я поднесла кружку к губам, но замерла от внезапной мысли. Цина, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Я медленно опустила руку. Протянула напиток ей.
— Пей.
Она отчаянно затрясла головой, показывая знаками, что у нее живот не болит и ей это не нужно.
— Пей, — повторила я.
Протурбийка решительно отказалась. Тогда я поставила кружку на стол. Она схватила ее и сунула обратно мне в руки. Эта настойчивость уже не могла не казаться подозрительной. Одна, без Кая, я вдруг почувствовала, что теряюсь и не знаю, как поступить. Стало страшно.
— Где мой нож? — потребовала я ответа у служанки.
Та с непонимающим видом заговорила.
— Зачем ты забрала мой нож? — продолжала я. — Одежду понятно зачем унесла, а нож чем тебе мешал? Почему не можешь сделать глоток лекарства? Тебе же приказали помогать мне? Тогда попробуй то, что принесла.
Девушка пятилась к двери и тыкала пальцем в сторону кровати. Видимо, всячески убеждала, что мне стоит прилечь и передохнуть. Но я знала, что беспечный отдых может обойтись слишком дорого.
— Где Кай? Отведи меня к нему!
И снова непонятное бормотание, испуганные взгляды и нервные жесты.
— Где Кай?! — я уже рычала. — Биру обещал, что я смогу увидеть его в любой момент! Я хочу его увидеть!
Девушка пискнула и выскочила за дверь. Я бросилась следом, чтобы она не успела ее запереть. Наши крики разнеслись далеко по коридору. Из-за угла выбежали два вооруженных протурбийца. В руках у них показались острые пики. Я поняла, что пропала. Прижавшись к стене, безоружная, оскалилась. Цина металась между охранниками и без умолку кричала. Те загораживали мне проход с мрачными лицами. Металлические наконечники пик тускло блестели, когда на них из окна падал солнечный луч. Девушка юркнула между мужчинами и скрылась из виду. Моя душа окончательно ушла в пятки, когда те шагнули чуть ближе и остались стоять безмолвной стеной.
