Честно говоря, он сожалел, что из альтруистических соображений постучал вчера в номер Кейси и заставил ее выйти на улицу лепить снеговиков вместе с ним.
– Сейчас мы делаем печенье, – настаивала Тесса. – На свадьбу.
Он открыл глаза и нахмурился.
– Ты еще здесь?
Маленькая проказница ничуть его не испугалась. Она улыбнулась и кивнула.
Тернер вздохнул:
– На какую свадьбу?
– Тети Эмили.
Предстоящее торжество не было свадьбой как таковой, но Тернер не стал объяснять различия шестилетней девочке.
– Который час?
– Я не умею определять время, – сказала она.
– Разве твой… – Тернер умолк. У девочки нет матери, поэтому нельзя говорить с ней недружелюбно. – Твой папа не говорил тебе, что нельзя разговаривать с незнакомыми людьми?
Она взяла его за руку и потянула к себе:
– Ты не чужой, дядя Тернер!
Он не был ее дядей и хотел сказать ей об этом, чтобы уменьшить ее энтузиазм, но снова смягчился и промолчал.
Собака, заметив, что Тернер открыл глаза, радостно заколотила хвостом по полу. Его смущало дружеское расположение Тессы и Харпер.
Черт побери, он воин! При одном взгляде на него собаки должны бежать прочь, а люди – прятать своих детей.
– Пошли делать печенье. Пожалуйста.
– Почему я? – спросил он.
– Ты мне нравишься, – искренне заявила Тесса.
У Тернера была племянница, немного моложе Тессы, но он никогда ее не видел. Братья ни разу не приглашали его на Рождество, хотя и не запрещали приезжать к ним в гости.
Он попытался высвободить руку, но Тесса крепче в нее вцепилась. Тернер снова закрыл глаза. Похоже, у него разболелась голова. Первоначально он хотел просто развеселить Кейси. Но ситуация вышла из-под контроля.
– Дядя Тернер!
О, у него, безусловно, болит голова.
– Я хочу делать печенье. Сейчас. Имбирное печенье.
Голос ребенка становился все резче. Тесса выглядела так, словно собиралась расплакаться, если не добьется своего. Объясняться с плачущими девочками Тернер не умел.
– Я хотела колобка, – тихо сказала Тесса, ее нижняя губа задрожала. – Большого колобка из магазина Андреа, но он пропал.
Еще пара секунд, и она разревется. Тернер не выносил слез.
И хотя уступать было не в его характере, он сдался. Если он пойдет на кухню, ему удастся немного поглазеть на Кейси. Если там готовят печенье, то она, несомненно, в гуще событий.
Может, у него получится переброситься с ней парой фраз и выяснить, не показалась ли ей рубка ели чертовски тяжелой работой.
– Ладно, ладно. – Тернер сел, спустил ноги с дивана и встал.
Собака пошла рядом с ним. Девчонка по-прежнему тянула его за руку за собой. Тесса провела его через распахнутую настежь дверь на кухню. Харпер прокралась следом.
Тернер остановился и едва сдержал стон, поняв, что не должен был сюда приходить.
В воздухе витал аромат пряностей. Играла рождественская музыка, приготовления были в самом разгаре. Коул, Эмили, Рик, Андреа и Кейси – все находились здесь. На каждом был фартук с рождественскими мотивами. Казалось, все они работали на производственной линии по выпуску печенья.
– Я думал, вы до сих пор возитесь с елкой, – сказал Тернер.
Коул посмотрел на него.
– Мы срубили ее несколько часов назад, приятель. Ты был без сознания.
Тернер немного встревожился. Он спал, и это хорошо. Но он спал очень крепко. На диване. В доме, где полно людей. И это притом, что обычно у него очень чуткий сон.
Тернер понял: в его жизни что-то меняется. В настоящее время он погружался в атмосферу, которую боялся больше всего на свете: крепкий сон, Рождество, слезы. В подобной ситуации оказывается человек, боящийся воды, которого бросают в озеро. И ему приходится выбирать: тонуть или спасаться.
И Тернер не утонул, а поплыл. Благодаря одной женщине.
Он посмотрел на Кейси. Ее щеки порозовели после прогулки по морозу; ее выпрямленные волосы были аккуратно зачесаны назад. Мелкие кудряшки выскочили из заколки и чертовски сексуально обрамляли ее лицо. О чем она даже не догадывалась.
Тернер чувствовал себя одновременно в безопасности и в опасности. Он больше не понимал, что будет делать дальше. Он заставил себя посмотреть на остальных присутствующих на кухне.
Коул – крупный бизнесмен, работал с кухонным комбайном, от напряжения зажав язык между зубами. Пожарный Рик, прилагая достаточно усилий, раскатывал темное сладкое тесто.
